Фамилия порфирия петровича преступление и наказание. Дополнительный материал к уроку: "Образ Порфирия Петровича в романе Достоевского "Преступление и наказание"

Порфирий Петрович является одним из ключевых персонажей в романе метра русской классики Федора Достоевского «Преступление и наказание».

Характеристика Порфирия Петровича

Герой исправно служит много лет закону и занимает должность пристава в следственном комитете города Петербурга, где и разворачивается история. Порфирий Петрович наделён интуицией настоящего сыскаря, он умён и прозорлив, умеет подметить детали и не жалуется на память. Сам себя он называет стариком, несмотря на средний возраст, и считает себя человеком «законченным». Во внешности его, особенно в телосложении, есть что-то «бабье» — пухлое лицо, с болезненным оттенком, белёсые ресницы. Как следователь, этот яркий персонаж весьма талантлив. Свободно может провести любого, но лишь с целью вывести на чистую воду. Где нужно — легко притворяется. Часто циничен и недоверчив. Но вместе с тем, он честен и умеет держать слово. Порфирий Петрович ещё до преступления Раскольникова наткнулся в газете на статью, в которой молодой студент рассуждал на тему дозволенности совершить убийство, если убитый человек из «низшего разряда», а убийца — представитель «высшей расы».

Роль в сюжете

Волей судьбы Порфирию Петровичу достаётся расследование убийства и её сестры. Не имея никаких улик, увлекающийся психологией следователь, догадывается, что преступление на совести . Важную роль тут сыграла, написанная ранее молодым преступником статья. Она хоть и была анонимна, но дотошный пристав выяснил авторство через редакцию. Вступая в споры на вечные темы нравственности, Порфирий Петрович почти вынуждает Раскольникова на пике нервного срыва признаться в содеянном преступлении. Планы разбиваются о признательные показания маляра Миколки, и настоящий преступник ускользает.

Неожиданно для самого себя следователь проникается сочувствием к Раскольникову. Добрым сердцем он понимает, что Родион неплохой человек, которого сломала бедность. И его главной задачей становится не просто довести оступившегося студента до явки с повинной, но и добиться его полного раскаяния. Только так, считает Порфирий Петрович, у молодого человека появится вновь смысл в жизни, и так он поймёт ошибку в своих философских изысканиях.

На протяжении всего романа бедный студент Раскольников и следователь Порфирий Петрович лично встречаются три раза:

Первая встреча - квартире Порфирия Петровича

Предлогом к этому визиту становятся вещи, которые Раскольников закладывал у старухи-процентщицы и которые теперь хранятся в полиции. Разумихин на правах друга приводит Раскольникова к своему родственнику Порфирию Петровичу.

Вторая встреча - в конторе

В этом разговоре Порфирий Петрович ведет себя более нагло и напористо, что не нравится Раскольникову. Студент теряет самообладание и объявляет, что не позволит себя "мучить". Раскольников требует допрашивать его "по форме", а не издеваться. Этим он снова сам себя выдает. Во время этой беседы в кабинет прибегает маляр Миколка и сознается в убийстве старухи и ее сестры (Миколка клевещет на себя). Это появление "кающегося" Миколки ломает планы Порфирия.

Третья встреча - в комнате Раскольникова

В эту встречу Порфирий Петрович и Раскольников беседуют наедине. Порфирий неожиданно заявляет Раскольникову, что знает о его преступлении. Следователь по-дружески советует Раскольникову явиться с повинной, чтобы получить меньший срок каторги. Порфирий обещает, что приложит усилия, чтобы смягчили наказание (он сдержит свое слово). Таким образом следователь подталкивает Раскольникова к единственно правильному шагу - к явке с повинной (что тот и сделал).

Стоит обратить внимание на то, что в святцах упоминается Порфирий Эфесский - лицедей и мученик, который жил в III веке при Юлиане Отступнике. Занимаясь лицедейством, насмехался над христианскими обычаями. Уверовав, открыто объявил себя христианином и был обезглавлен.

Вспомним в связи с этим, как во время первой встречи с Раскольниковым Порфирий постоянно хихикает, подмигивает, жмурится, во время второй встречи говорит об игривом уме, комической струне и упоминает Гоголя, а во время третьей встречи сравнивает Раскольникова с мучеником: «Я ведь вас за кого почитаю? Я вас почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай, а он будет стоять да с улыбкой смотреть на мучителей, - если только веру иль бога найдет».

Порфирий Петрович («Преступление и наказание») — «следователь», который ведет следствие по делу об убийстве старухи-процентщицы и Лизаветы. Среди вещей, заложенных у Алёны Ивановны, он обнаруживает кольцо и часы, сданные ей Раскольниковым. Кроме того, за два месяца до описываемых событий Порфирий прочел анонимную газетную статью «О преступлении», автором которой является Раскольников (Порфирий узнает об этом через редактора). На основании этих косвенных улик он делает однозначный вывод, что преступником является Раскольников.

В упомянутой статье Раскольников утверждает: если человек замыслил великое дело и если для этого требуется принести в жертву множество людей, он должен сделать это. В пример он приводит Магомета и Наполеона. И пусть эти «необыкновенные» люди попирают закон, им это позволено. Для «необыкновенных» людей люди обычные являются лишь материалом. Порфирий чувствует, что Раскольников квалифицирует себя именно как такого «необыкновенного» человека.

Между Порфирием и Раскольниковым происходят три знаменательных разговора. Порфирий — дальний родственник Разумихина, товарища Раскольникова. Через Разумихина Порфирий собирает данные о преступнике. Сам Раскольников понимает, что если он станет скрывать, что сдавал вещи в залог старухе-процентщице, то это только усилит падающие на него подозрения, а потому, едва справляясь с дрожью, он сам отправляется к Порфирию. Он идет к нему домой вместе с Разумихиным и заявляет: я — один из клиентов Алёны Ивановны; часы — память об отце; хотя процентщица и убита, но он хотел бы выкупить часы. Какое заявление ему следует подать? Это — первый разговор между Раскольниковым и Порфирием.

Порфирий с самого начала раскусил замысел Раскольникова. Он радушно встречает его и говорит, что ожидал его визита. Он — притворщик, до которого Раскольникову далеко. В нужную минуту он как ни в чем ни бывало вдруг и ненароком намекает — выражением лица, интонацией, жестом — что знает, кто был у процентщицы в роковой час. При этом он вроде бы и не пытается уличить Раскольникова. Относительно статьи о преступлении он с невинным видом просит дать ему некоторые разъяснения. И тут вдруг спрашивает, будто бы открывая свои карты, считает ли Раскольников сам себя «необыкновенным человеком»? Но это не официальный допрос, Порфирий извиняется за свои глупые вопросы, принимает простодушный вид, говорит, что статья Раскольникова интересует его только в «литературном» отношении.

Вторая встреча происходит в кабинете Порфирия Петровича. Точно так же, как и при визите Раскольникова в его квартиру, Порфирий («Преступление и наказание») прикидывается дурачком. Он ведет себя совсем не так, как человек, расследующий дело об убийстве. Он говорит Раскольникову, что «казенная квартира, это славная вещь», говорит, что «в России-с, если два умные человека сойдутся вместе, то целых полчаса никак не могут найти темы для разговора», жалуется, что род его занятий предполагает сидячий образ жизни, а потому он старается хотя бы ходить для «моциону» в своем кабинете. Он бросается от одной темы к другой, меняет позы и выражение лица, болтает без умолку. Совершенно невозможно понять, что у него на уме.

Речи Порфирия приобретают все больше напора, временами кажется, что он даже симпатизирует Раскольникову. Он говорит о том, что понимает обстоятельства Раскольникова: он душевно болен, а оттого и вообразил себе, что убил человека, а странные его речи вызывают подозрения у полиции... После кажется, что все эти речи—дьявольская хитрость, чтобы вывести Раскольникова на чистую воду, но в тот момент, когда Порфирий произносит свои речи, мнится, что он симпатизирует подозреваемому.

Третья встреча происходит в том же самом ключе. На сей раз Порфирий Петрович («Преступление и наказание») сам является в каморку Раскольникова. И снова мы видим, как его энергичная речь обращается от одного предмета к другому: табак — яд, но бросить курить не могу, поскольку я не пью, то вместо этого курю, прошу прощения за прошлую встречу, для того, чтобы попросить прощения, я и пришел сюда... И тут же вдруг признается, по какому плану он проводил разговор с Раскольниковым в своем кабинете, он говорит, что Раскольников ему нравится, ему не хотелось бы, чтобы Раскольников думал о нем дурно. Порфирий настолько чистосердечен, что главному герою кажется: Порфирий не подозревает в нем убийцу. «Неужели же в самом деле за невинного меня принимает?»

Порфирий продолжает говорить, критикует статью Раскольникова, отпускает колкие замечания по адресу Разумихина и маляра Миколки, а потом обращается к убийству старухи-процентщицы и Лизаветы. И тут он вдруг говорит, что признание Миколки в убийстве — ложь.

Его вывод совершенно не вяжется с ходом предыдущих рассуждений. Раскольников задыхающимся голосом спрашивает: «Так... кто же... убил?» И тогда Порфирий отвечает ему: «“Как кто убил?... да вы убили, Родион Романыч! Вы и убили-с", — произнес он почти шепотом, совершенно убежденным голосом».

Алогичность поведения Порфирия, его постоянное фиглярство выводят Раскольникова из себя, хотя он и не оставил никаких реальных улик. Тактика Порфирия Петровича («Преступление и наказание») — заставить Раскольникова явиться с повинной — приводит к тому, что главный герой начинает думать, что у Порфирия и вправду есть доказательства его преступления.

Однако эксцентрическое поведение Порфирия Петровича не может быть объяснено исключительно из практических соображений. Попробуем внимательно перечесть довольно длинную сцену их третьей встречи с Раскольниковым и убедимся, что его «фокусы» — это не только и не просто приемы следователя. Он действительно обладает такой натурой, которая заставляет прибегать его к выдумкам, он не может не актерствовать. Как сам признается Порфирий во время третьей встречи, ему уже не нужно оказывать психологического давления на Раскольникова. Он мог бы сразу выложить то, что у него на уме и прямо высказать свой вердикт. Тем не менее, он поначалу говорит так, как будто бы ему ничего не известно, давая понять, что преступник — совсем другой человек. И только потом переходит к своему выводу. Первая часть разговора представляется совершенно излишней, но в том-то все и дело, что это «излишество» непременно нужно ему. Порфирий Петрович («Преступление и наказание») попросту не может существовать без своих актерских эффектов.

При всем своем пристрастии к таким эффектам Порфирий не преследует ими собственной выгоды. Другой человек давно бы опротивел сам себе, но Порфирий — по собственной воле — полностью поглощен беспрестанной сменой масок, лица, подобий. И эта переменчивость составляет его суть.

Может быть, кому-то и покажется алогичным, но в этом отношении следователя можно признать человеком намного более больным, чем сам Раскольников. Когда Раскольников предстает перед Порфирием, у него голова идет кругом. Он не знает, где правда, а где ложь, он думает, что попал в ловушку, но оказывается, что он на свободе, он не может «уловить» Порфирия. Он уже вроде бы понял, что следователь паясничает и врет, но в очередной раз поддается на его фокусы. Раскольников испытывает перед сыщиком не то чтобы страх, ближе к истине было бы сказать, что голова его затуманена странными выходками Порфирия. Этому низенькому и вертлявому человечку всегда приятно провести кого-нибудь за нос, даже если в этом нет никакой необходимости. С омерзительной гордостью он заявляет вслух о своем фиглярстве, и он прав: он шут, который наслаждается своим шутовством.

Сыщик Порфирий играет с преступником Раскольниковым, как кошка с мышкой, он издевается над ним, но одновременно, как это ни странно, он подает ему и добрые советы — настолько искренние, что это ставит в тупик. Он пытается спасти Раскольникова и облегчить ему наказание, чтобы в будущем он смог возродиться для другой жизни. Именно поэтому он старается не изобличить его, но сделать так, чтобы Раскольников сам явился с повинной.

Во время третьего, последнего разговора Порфирий Петрович поворачивается именно этой стороной. Получается, что под личиной шута следователь прячет глубокие человеческие чувства. Однако читателя не оставляет недоумение по поводу того, почему сыщик думает о будущем преступника, зачем он отказывается от почестей по расследованию трудного дела и поимке преступника. Попробуем разобраться.

Преступник Раскольников для Порфирия — человек совершенно чужой. К тому же следователь не предстает на страницах романа как человек с каким-то особо сочувственным характером. Порфирий Петрович («Преступление и наказание») не подходит для того, чтобы быть действительно «добрым» человеком: он слишком вертляв, чтобы его глаза сумели по-настоящему увидеть жизнь человека. Со спокойной душой он врет добродушному Разумихину и использует его в своих полицейских целях. И, вместе с тем, он настроен крайне сочувственно по отношению к Раскольникову.

Порфирий признается Раскольникову, что в его статье он остро почувствовал дыхание молодости, и в его словах ощущается ностальгия по молодости собственной. Порфирию тридцать пять лет, он в полном расцвете умственных сил, но, тем не менее, он говорит с Раскольниковым (и с читателем) как отживший свое многоопытный старец: он признает, что еще способен чувствовать и сочувствовать, но все равно он — человек «поконченный» и свое отживший. Обращает на себя внимание и несколько архаизированная временами речь следователя. Благодаря ей он выглядит человеком прежнего поколения.

И вот этот Порфирий Петрович — человек с опытом и понимающий, что такое человеческая жизнь, — встречает Раскольникова — человека молодого, пребывающего в юношеских заблуждениях, незрелого. Для Порфирия время юношеских страданий и надежд уже прошло, но ему понятны ошибки и страдания молодости. Тэрада Тору в своей книге «Читая Достоевского» говорит, что Порфирий любит Раскольникова, словно сына. И нельзя не согласиться с ним в этой оценке.

Молодой Раскольников испытывает крайнее раздражение по поводу несправедливости устройства этого мира, ради «великого дела» он убивает алчную старуху-процентщицу. «Старый Шиллер» Порфирий, считающий свою жизнь «поконченной», хорошо понимает подноготную нетерпеливого, импульсивного «Шиллера молодого» — именно поэтому он и употребляет все усилия для того, чтобы убедить того: будь терпелив, у тебя есть будущее, ты можешь стать «солнцем», признайся в содеянном.

Главная тема «Преступления и наказания» — это преодоление одиночества и возрождение к жизни «мертворожденного» Раскольникова, возрождение, достигнутое силой сострадания. Это возрождение обеспечивается не только «сестрами во Христе» —Лизаветой и Соней. Порфирий Петрович («Преступление и наказание») тоже внимательно наблюдает за Раскольниковым и подготавливает его к этому возрождению.

Диалоги между умудренным опытом человеком и человеком молодым, присутствующие в «Преступлении и наказании», получат развитие в «Бесах», «Подростке» (старик Макар и Аркадий), «Братьях Карамазовых» (старец Зосима, Дмитрий и Алёша). Там они выйдут за рамки чисто поколенческих проблем, там они превратятся в разговоры молодого человека, ищущего образец для «правильной» жизни, с многомудрым стариком, выводящим его на верный путь. Таким образом, в произведениях Достоевского будет нарастать дидактическая составляющая воспитательного романа.

Сводя человека пожившего и человека молодого, Достоевский как бы разговаривает сам с собой. Валковский, Порфирий, Зосима — это Достоевский, умудренный знанием жизни. Иван, Раскольников, Дмитрий — это Достоевский молодой. Молодой Достоевский — это всегда идеалист Шиллер. Достоевский — это писатель, который занимается интерпретацией своей жизни.

Роман Ф.М. Достоевского настолько сложен, многогранен и многослоен, что смело можно утверждать, что полностью, до самой последней точки не изучен до сих пор. Сколько раз его перечитываешь, столько слоев, граней, пластов еще открывается. Так же многогранны, сложны, несмотря на кажущуюся простоту, действующие лица произведения. Вот и образ, и характеристика Порфирия Петровича в романе «Преступление и наказание» доказывают, насколько непрост этот вроде бы второстепенный персонаж.

Роман похож на айсберг: верхняя часть прочитана и перечитана, а под водой еще больше пока сокрытого. Нюансы в содержании произведения, художественные образы раскрыты критиками, литературоведами, кинофильмами (по роману) затронуты лишь в малой степени. Вот и Порфирий Петрович – вроде бы второстепенное действующее лицо, а сколько еще таит в себе неразгаданного.

Описание Порфирия

И далее писатель рисует Порфирия Петровича как очень умного, проницательного человека, даже в какой-то степени психолога, но - умеющего притворяться, маскироваться, даже играть простачка. Это человек далеко не бедный, очень хорошо образованный, со способностями. Но странным бывает его поведение, особенно в отношении окружающих. То он одевается неуместно, то словечками сыпет безостановочно, повторяет их по несколько раз, словно не понимает их.

Особенные качества личности

Вот и Порфирия Петровича Достоевский написал как достаточно противоречивую личность. С одной стороны следователь предстает умным, образованным, проницательным, хорошим психологом с великолепной логикой. Казалось бы, вот они - все необходимые для следователя качества. И Раскольникова Порфирий разоблачил практически за три короткие встречи, не имея почти никаких улик и доказательств: так - одна статейка про теорийку в газете да умозаключения кое-какие. А с другой стороны все эти качества великолепные оборачиваются поистине иезуитскими манерами, психологической пыткой жертвы.

Как-то несимпатичен становится к концу романа Порфирий Петрович: загоняет он жертву в угол психологическими издевательствами, а не логикой, попыткой достучаться до совести, до души подозреваемого, чтобы пробудить в последнем искреннее раскаяние. Следователь словно получает наслаждение, видя мучения подследственного.

Следователь и главный герой

«царственно столичный, порфироносный, одновременно каменный и холодный город четко выражен в имени героя».

Порфирий Петрович такой же душевно холодный, одержимый идеей наказать преступника, но не думаюший о людях душевно. Он никому не симпатизирует. А убийство Алены Ивановны разгадывает словно кроссворд.

Эти качества подтверждает и манера его поведения: приторное, липкое, слащавое его многословие обволакивает и выматывает собеседника вместе с обилием уменьшительных суффиксов. Словоерсов в речи Порфирия даже чересчур много – он словно унижает сам себя перед собеседником, а сам тем временем просчитывает варианты, изучает противника, вводя того в заблуждение своей вроде бы недалекостью.
Он доводит Раскольникова чуть ли не до сумасшествия в своей совершенно иезуитской манере. Зато как же следователь горд собой в конце романа, когда говорит Родиону:

«…да вы убили, Родион Романыч!» «Вы и убили-с..., - прибавил он почти шепотом, совершенно убежденным голосом.»

Порфирий торжествующе принял признание студента в убийстве. Однако же не он достучался до души главного героя, и не с его помощью раскаялся Родион. Соня смогла пробудить в Раскольникове человеческие чувства, искренне покаяние и раскаяние.

Порфирий ерничает часто, любит притворяться перед собеседником простачком, что вводит того в заблуждение. Человек расслабляется, считая следователя недалеким, может даже глуповатым, в запале спора или долгого разговора выдает себя. А Порфирий, словно опытный рыбак, в этот момент и ловит на слове, на действии собеседника. А вот с Раскольниковым такой иезуитский метод следователю помог лишь отчасти: да, Родион пришел добровольно и признался в убийстве в итоге. Но не Порфирия это заслуга, не смог он запугать студента. Соня повлияла на Раскольникова, достучалась до его души и совести.

Кто же такой Порфирий Петрович

«Преступление и наказание» стало бессмертным произведением, о котором критики, литераторы, читатели спорят до сих пор. При каждом перечитывании романа всякий раз открывается очередной пласт психолого-философских размышлений, герои открываются какой-то новой стороной своей. Роман очень многозначен и не дает себя забыть.

Порфирий Петрович

Пристав следственных дел, дальний родственник Разумихина, Порфирий Петрович логичен и интуитивен, умен и хитер, осторожен и смел, насмешлив и серьезен. Он хорошо знает дореформенную следственную практику, но слишком образован и широк, чтобы держаться рутины. Он терпелив, даже уклончив, он находит смысл в случайных подробностях, он подбирает улики исподтишка, он все сужает и сужает описываемую им спираль - и вдруг, в нужный момент, наносит решающий удар.

Может показаться, что сюжетное движение романа после убийства Алены Ивановны определяется целиком поединком между Порфирием и Раскольниковым. Если выделить в романе конфликт между Порфирием, как следователем, и Раскольниковым, как убийцей, если свести его к розыску, с одной стороны, и к заметанию следов - с другой, то «Преступление и наказание» может быть воспринято как произведение детективное. Во всех детективах на этом и сосредоточивается интерес: преступник заметает следы, следователь распутывает скрытую нить и настигает виновного. Криминалисты так и рассматривают великий историко-философский и социально-этический роман Достоевского; случалось, что и критики подчинялись их влиянию, и в особенности подражатели и инсценировщики.

Порфирий действует так, как должно действовать следователю, у него нет улик, но он психологически доконал Раскольникова, он заставляет Раскольникова каждый час и каждую минуту думать, что знает всю подноготную, он закружил его ежесуточными подозрениями и страхом, он играет на его нервах, на его желчи. Порфирий не подвергает Раскольникова предварительному заключению, потому что рассчитал, что он «психологически не убежит, хе-хе!». Порфирий прямо в лицо говорит Раскольникову как бы о третьем лице: «Видали бабочку перед свечкой? Ну, так вот он все будет, все будет около меня, как около свечки, кружиться; свобода не мила станет, станет задумываться, запутываться, сам себя кругом запутает, как в сетях, затревожит себя насмерть!.. Мало того: сам мне какую-нибудь математическую штучку, вроде дважды двух приготовит, - лишь дай я ему только антракт подлиннее... И все будет, все будет около меня же круги давать, всё суживая да суживая радиус, и - хлоп! Прямо мне в рот и влетит, я его и проглочу-с, а это уж очень приятно, хе-хе-хе! Вы не верите?».

Изощренный Порфирий Петрович действует теми же методами, что и темный мещанин, интуитивно сообразивший, что странный, необычный, неуютный студент и есть тот человек, который убил Алену Ивановну. Порфирий понимает, что пьяный «мещанинишка» и он сам стоят по отношению к Раскольникову на одной и той же позиции, «потому что в его показании одна психология, что его рылу даже неприлично». У Порфирия, как и у мещанина, нет никаких фактов, никаких улик, и в его подозрениях и в его созревшей наконец уверенности нет ничего, кроме психологии. Но Порфирия не удовлетворяет одна психология, он мастер своего дела, он ищет улик, убедительных, как дважды два четыре, он добивается математической уверенности. Порфирий понимает ограниченность психологических доказательств. Психология не дает фактической точности, совпадающей с дважды два четыре.

Порфирий долго не арестовывал Раскольникова, потому что нет у него и юридически полноценных оснований для ареста.

При отношении к Порфирию только как к следователю-психологу теряется глубина образа, и сам он превращается всего лишь в героя-детектива. Тогда создается иллюзия, что Достоевский с Порфирием против преступного Раскольникова или, во всяком случае, на его стороне против стремящегося избежать наказания Раскольникова. На самом же деле отношение Достоевского к образу Порфирия не так просто и не так однозначно. Как автор, он поднимается над всеми своими персонажами, в том числе и над Порфирием, он судит всех, в том числе и Порфирия.

В конфликте лица и мира Порфирий целиком принадлежит миру, закономерному и злому порядку вещей. Мало того, в Порфирии с наибольшей силой проявляется упорствующая активность мира, его сопротивление изменениям, его способность переходить в контрнаступление.

Как большой художник, Достоевский поставил Порфирия в максимально выгодные условия перед судом человеческой совести, он наделил его многими привлекательными чертами, он сосредоточил в нем лучшее, что можно было найти в старом, грязном и неправедном мире. Порфирий бескорыстен, он старается не из-за карьеры, он не сухой формалист, его увлекает дело следователя заключенным в нем, «так сказать, свободным художеством в своем роде-с...».

Порфирий действует по правилам своего ремесла, он ставит ловушки; когда нужно для успеха игры, он становится расчетливо навязчив, раздражителен, невежлив.

Разобравшись в том, что представляет собой Раскольников как личность, он приводит в движение иные, более благородные пружины. В суждениях Порфирия мелькают следы историко-философской концепции, смыкающейся в иных пунктах не с вульгарным консерватизмом, не с пустозвонным либерализмом, а с «почвенничеством» журналов Достоевского. Порфирий язвительно замечает, что для оторвавшихся от народа, «беспочвенных» интеллигентов настоящие, посконные русские мужики предстают чем-то вроде иностранцев. Это повторение мысли, сформулированной в «Записках из Мертвого дома». Порфирий понял психологию Миколки, потрясенного жизнью в столичном городе Санкт-Петербурге, с его сектантским устремлением пострадать, приняв чужую вину на себя.

Порфирий отличает стыд совести от ханжеского буржуазного стыда, он верит в добрые начатки человеческой натуры, великодушно предоставляет уже пойманному Раскольникову самому явиться с повинной, что умалит в общественном мнении представление о его следовательском искусстве, но зато облегчит участь Родиона.

Порфирий - человек слова, человек честный, но Достоевский проводит различие между понятиями «честный» и «нравственный»: нравственно, по его мнению, только то, что совпадает с объективно значимым идеалом, с красотой, но у Порфирия нет представления о красоте совершенной и гармонической. Честность, честь и идеал Порфирия целиком от старого мира, отвергающего Раскольникова и столь уродливо отвергнутого Раскольниковым. Когда Порфирий подчеркнуто говорит Раскольникову - «без нас вам нельзя обойтись», - он предлагает ему капитуляцию не преступника перед уголовным кодексом, а капитуляцию реформатора перед предвечно существующим, издревле установленным порядком, каков бы он ни был.

В отношении к преступлению Раскольникова нельзя ограничиваться заповедью «не убий». Убийство недопустимо, безнравственно и уголовно наказуемо - это так, но ведь за злодеянием Раскольникова кроется еще его идея и его идеал, критика существующего злого и тоже безнравственного порядка вещей и судорожное искание нового, справедливого уклада.

Порфирий же убежден, что в «деле» Раскольникова обанкротились не только пути и средства, которыми последний хотел изменить мир, но и самое стремление к новой справедливости, к новому переустройству мира.

Порфирий ничего не может предложить Раскольникову, кроме перемены обстановки, то есть в данном контексте ничего, кроме наказания, как способа освобождения от ошибочной идеи и ступени в поисках нового «бога». «Ну, и найдите, и будете жить, - убеждает Порфирий. - Вам, во-первых, давно уже воздух переменить надо. Что ж, страданье тоже дело хорошее. Пострадайте... Знаю, что не веруется, а вы лукаво не мудрствуйте, отдайтесь жизни прямо, не рассуждая, не беспокойтесь, - прямо на берег вынесет и на ноги поставит. На какой берег? А я почем знаю?».

В рассуждениях Порфирия присутствует фарисейский элемент: он предлагает Раскольникову искать новый идеал, но сам встает на защиту старых норм. Он говорит: какой новый идеал выработает жизнь - неизвестно, но в его словах звучит молчаливая оговорка: он-то, Порфирий, не примет и не признает такого идеала, который не выдержит испытания традицией, религией, положительным законом. Порфирий поучает Раскольникова - найдите веру или бога, но у самого Порфирия нет идеала, который можно было бы противопоставить старой и временем лишь узаконенной неправде. Его идеал - это справедливость существующего неправедного мира с его богом и с его церковным учением о пользе и благости страдания.

Порфирий ломает и крушит Раскольникова не как судья, а как совесть старого мира. Он понимает, что стремление Раскольникова к новому берегу имеет свои причины, но он не знает, каков новый берег, да и сомневается, существует ли вообще новый берег. Порфирий советует Раскольникову отказаться от теорий, от утопий, от мечтательства. Новый берег не известен, поэтому надо держаться старых, практических, жизненных ориентиров, поэтому всякое нарушение старого закона неизбежно требует возмездия, всякое преступление неизбежно должно повлечь за собой наказание - в том и справедливость. Не та справедливость, которой взыскуют и Мармеладов-отец, и Катерина Ивановна, и Соня, и не та справедливость, к которой столь казуистическим и кровавым путем хотел прорваться Раскольников, а справедливость существующего государства, церковного бога, покаяния и страдания как кары, при помощи которой общество восстанавливает нарушенное равновесие, а бог очищает грешную душу.

Образ Порфирия сложен и диалектичен. В нем, как только что было сказано, сконцентрирована совесть старого мира, все, что делало жизнь в нем устойчивой, ясной, и все, что оправдывало карающий меч, обрушивающийся на всякого, нарушавшего власть традиций. Но старая патриархальность ко времени действия романа давно уже утратила свою цельность и свою оправданность, она сомкнулась с лужинщиной, она стала поддерживать не род, не всеобщее благополучие, а благополучие единиц, хищников, сумевших подчинить себе ее механизм.

Порфирий рефлективен, скептичен, в нем нет непосредственной убежденности в правоте того дела, которому он служит. Он вернулся к старым законам, но он уже не верит в них беззаветно; в его голосе звучит трещинка, когда он доказывает их правоту или хотя бы их незыблемость. Он даже подольщается к Раскольникову, несмотря На то, что уже назначил ему срок явки с повинной. Порфирий советует Раскольникову стать солнцем, тогда все его увидят, но что нужно делать, чтобы стать солнцем, сказать не может. Единственно, что он может ему посоветовать, - это молиться богу.

Субъективно честный и лично благородный Порфирий защищает переживший себя и несправедливый порядок. Достоевский находит очень осторожные, но умело подобранные художественные средства для того, чтобы показать «подмоченность» своего героя в историко-философском плане. Его фигура имела в себе «что-то бабье», его речь иногда сопровождается «бабьими жестами». Порфирий, в отличие от других персонажей романа, асексуален. Он однажды притворился женихом, «платье даже новое сшил». Окружающие уже начали было его поздравлять, но невесты не было, ничего не было, все оказалось миражем.

Какие бы личные или идейные драмы ни пережил Порфирий, он выбрал старый берег - бога, реально существующий порядок, позитивный закон; Порфирием мир преследовал, настигал и наказывал все и всех, кто восставал против установленных кодексов.

Порфирий несоразмерен Раскольникову, по своему значению в романе он много меньше Сони и даже Свидригайлова, но Порфирий главенствует в сюжетно-фабульном крушении Раскольникова. Порфирий победил Раскольникова, мир не изменился, мир остался таким, каким был. Все противоречия и конфликты его остались нерешенными, все боли - неутоленными, все беды и несправедливости - неисцеленными.

Гениальный образ следователя Порфирия Петровича невидимо и неразрывно связана с реформами и журналистикой эпохи. Это виртуоз психологического следствия, считающий, что дело следователя — «в своем роде художество», действующий на Раскольникова не только логикой и ловкой игрой, а в последней беседе — и моральным воздействием, отказывающийся от славы, которую может дать ему раскрытие громкого преступления, в целях облегчения участи Раскольникова, относящийся к своим подследственным с внимательной симпатией и даже искренним чувством [«я этого Миколку попюбип»).

Всеми этими чертами художника и гуманиста Порфирий отвечает актуальнейшему заданию судебной реформы, как это понимал Достоевский: выработать вместо «пристава следственных дел», прежнего чиновника и взяточника, новый тип культурного следователя, непосредственного сотрудника и помощника судьи, призванного заменить отжившего спутника старого инквизиционного процесса.

Это была одна из первых реформ, вызвавшая к себе повышенное общественное внимание. Одним из крупных зол внутренней жизни России в николаевское время была крайняя примитивность следствий по уголовным делам, производившихся временными отделениями земских судов и становыми приставами. Несовместимость судебных действий с обязанностями полицейского чиновника, то есть власти исполнительной, приводила к тяжелым злоупотреблениям. Необходимо было отделить следственную часть от обязанностей полиции. И вот уже 3 июня 1860 года, то есть до проведения крестьянской, судебной и прочих реформ, была начата так называемая «полицейская реформа»: следственная часть была изъята из ведения полиции и сосредоточена в новой должности судебных следователей, сменивших прежних.

Порфирий Петрович в романе является художественным воплощением надежд начала 1860-х годов на нового совершенного следователя. Он получил не только высшее, но даже привилегированное образование в училище правоведения, он литературно начитан, он поддерживает связь со студенческими кружками. А главное, это не заурядный полицейский чиновник, а выдающийся ум, способный поднять проблему «дознания» на исключительную высоту диалектики и логики. Столкнувшись с философской мыслью Раскольникова, он определяет молодого преступника — «это сильный боец», но поистине так же мог определить своего противника в следственном поединке и сам Раскольников.

Сложный план Порфирия — держать убийцу в постоянном состоянии тревоги под угрозой надвигающегося разоблачения, чтоб довести эту нервную натуру до того состояния раздражения, когда она с головой выдаст себя, — проводится им С исключительной тонкостью, точностью
и быстротой. Ему достаточно трех бесед с Раскольниковым, чтобы довести дело до логического конца и вызвать нужный ему результат — явку преступника в полицию с повинной. Заключительные слова — «Это я убил тогда старуху-чиновницу» — являются поистине блестящим следственным завершением виртуозной игры Порфирия, сумевшего тонкими беседами и философскими диспутами, помимо всяких формальных дознаний и опросов, добиться самого полноценного эффекта, на какой только может рассчитывать суд.

При этом он остается до конца «человечным», с глубоким участием относится к своей жертве и, расставаясь с Раскольниковым, находит живые и проникновенные слова моральной поддержки и утешения. Это тот идеальный следователь, который несколько иллюзорно рисовался воображению публицистов и судебных деятелей начала 1860-х годов [ «будьте людьми, господа, а не чиновниками … » и пр.). И, быть может, Достоевский с тем большим художественным вниманием изображал своего следственного психолога, что к середине 1860-х годов иллюзии рассеялись и для разочарования накопилось немало новых жизненных фактов.