Оценка допустимости доказательств с участием присяжных заседателей. Особенности процесса доказывания в суде присяжных

ФИСКАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА: ПОНЯТИЕ, ВИДЫ, ЗНАЧЕНИЕ

Фискальная политика является частью финансовой политики государства.

Фискальная политика – политика манипулирования бюджетом, расходами и налогами в целях изменения реального объема производства и занятости, контроля над инфляцией и ускорения экономического роста.

Фискальная политика государства предполагает использование возможностей правительства взимать налоги и расходовать средства государственного бюджета для регулирования уровня деловой активности, решения реальных социальных задач.

Фискальная политика включает:

дискреционную политику, основанную на жестком сознательном вмешательстве в экономику;

недискреционную политику, основанную на автоматической стабилизации экономики.

Выделяют два вида дискреционной политики: стимулирующую и рестриктивную.

Стимулирующая фискальная политика осуществляется в период спада, депрессии, включает повышение государственных расходов, понижение налогов и приводит к дефициту бюджета.

Рестриктивная фискальная политика осуществляется в период бума и инфляции, включает снижение государственных расходов, повышение налогов и приводит к избытку госбюджета.

Таким образом, главное назначение дискреционной фискальной политики состоит в противодействии циклическим колебаниям экономики посредством стимулирования или ограничения совокупного спроса. Поэтому она называется антициклической.

Проведение дискреционной фискальной политики требует осуществления мер по сбалансированию госбюджета, которое предполагает:

финансирование дефицитов;

ликвидацию бюджетных излишков.

Применяются два основных метода финансирования дефицита: займы у населения посредством пропажи ценных бумаг и эмиссия денег.

Недискреционная фискальная политика обусловлена тем, что в определенной степени изменения в относительных уровнях государственных расходов и налогов осуществляются автоматически. В данном случае налоги и трансферты выступают как автоматические встроенные стабилизаторы экономики - амортизаторы циклических колебаний, не требующие сознательного государственного вмешательства. Встроенная стабильность - это механизм действия автоматических стабилизаторов.

Государство определяет нормативы государственных расходов и величину налоговых ставок, но не сами налоговые поступления. Последние изменяются и при неизменной налоговой ставке.

Оценка эффективности фискальной политики чрезвычайно проблематична. К основным проблемам относятся следующие:

1. Временной лаг. Это период, обусловленный реализацией фискальной политики, включающий этапы: осознания явления (спада или бума); административной задержки (от осознания до принятия мер); преодоления инерционности экономики (от принятия мер до получения эффекта). Проблема в том. Что в течение этого времени экономическая ситуация может принципиально изменится, и принятые меры окажутся неадекватными.

2. Приоритеты и баланс целей государственной политики:

а) У государства, как известно, много целей, и фискальная политика лишь одно из направлений его деятельности. Цели нередко противоречат друг другу. Так, например, задача сбалансирования госбюджета часто находится в конфликте с задачами макроэкономической стабилизации. Не согласованность целей порождает непредвиденные результаты. Поэтому необходимо соотносить между собой приоритеты целей и их баланс.

б) Необходимо учитывать переплетение делового цикла экономической активности с избирательным циклом политической активности. Это ставит осуществление фискальной политики в зависимость от чисто внешних политических устремлений. Например, известно, что популярные меры проводятся, как правило, до выборов, а наиболее непопулярные - после.

в) Фискальная политика, в отличие от кредитно-денежной, наиболее подвержена воздействию коррупции и лоббизма.

3. Эффект вытеснения расходов. Он обусловлен тем, что стимулирующая (дефицитная) фискальная политика в тенденции подрывает свою собственную эффективность. Так, например, при спаде государство осуществляет программу роста государственных расходов. Для их финансирования оно выходит на финансовый рынок, предлагая ценные бумаги. В результате произойдет увеличение спроса на деньги, приводящее к повышению процентной ставки и, соответственно, сокращению частных инвестиционных и потребительских расходов. Происходящее вытеснение расходов снижает эффективность стимулирующей политики. Однако, по мнению кейнсиансев, существуют факторы, противодействующие этому. Указывается на то, что 1) рост государственных расходов приводит к увеличению ожидаемой прибыли в частном секторе и стимулирует спрос на частные инвестиции; 2) можно увеличить денежное предложение, и эффект вытеснения будет полностью компенсирован, поскольку произойдет стабилизация ставки процента.

4. Эффект инфляции. Он состоит в том, что рост цен существенно ослабляет эффективность стимулирующей политики. При стимулировании совокупного спроса экономика перемещается на промежуточный участок кривой AS . Начавшаяся промежуточная инфляция через механизм эффектов богатства, процентной ставки, импортных закупок приводит к сокращению АЕ, что уменьшает эффективность стимулирования. Экономика не попадает в точку полной занятости Q e . Рост цен привод к отклонению кривой AS влево вверх, и равновесный объем производства устанавливается на уровне Q 2 .

5. Эффект чистого экспорта. Он обусловлен тем, что воздействия мировой конъюнктуры могут снизить и обесценить эффективность фискальной политики. Так при осуществлении стимулирующей политики государство в целях финансирования дефицита выходит на денежный рынок в качестве предъявителя дополнительного спроса. Увеличение спроса на деньги повышает процентную ставку, что понижает курс ценных бумаг и делает их привлекательными для покупателей из-за рубежа. Поэтому повышается внешний спрос на деньги и, соответственно, валютный курс рубля, что вызывает снижение чистого экспорта и АЕ. Такие изменения не только обесценивают фискальную политику, но и негативно воздействуют на торговый баланс.

6. Односторонность мер кейнсеанской фискальной политики. Кейнсеанцы предлагают воздействовать на экономику через AD и AE . Однако сторонники неоклассической экономической доктрины выступают за проведение политики, ориентированной именно на AS .

7. При проведении общей фискальной политики важно учитывать соотношение между дискреционной и недискреционной политикой, конкретный вклад каждой из них в макроэкономическую стабилизацию. Неучет этого ведет к нежелательным, нередко противоположным результатам, нежели те, которые предполагались в качестве первоначальных целей.

По мнению большинства предпринимателей и экономистов, один из главных факторов, сдерживающих в России рост производственной активности, – нерациональная фискальная политика, проводимая государством на протяжении практически всех 90-х годов. Считается, что то налоговое бремя, которое установило государство, было явно чрезмерным и не позволяло производственным структурам вести нормальную экономическую деятельность. Такой фискальный нажим повлек за собой целый ряд негативных явлений. Во-первых, оказалась скованной предпринимательская активность. Во-вторых, многие затратоемкие отрасли, наиболее важные и приоритетные с общегосударственных позиций, автоматически отсеклись от прибыльных сфер деятельности и начали постепенно стагнировать, в результате произошла своеобразная структурная деградация российской экономики. В-третьих, нестерпимый налоговый пресс, стимулируя уклонение от налогов и развитие теневого сектора экономики, обострил бюджетные проблемы страны.

В сложившихся условиях актуализируются задачи оценки эффективности действующей системы фискального регулирования и отыскания путей ее оптимизации. Решение их предполагает множество различных подходов, среди которых, в частности, можно отметить качественный метод решения проблемы. Он заключается в упорядочении и совершенствовании всего налогового законодательства. Необходимо прежде всего отказаться от практики начисления налогов на затраты (в настоящее время именно таким образом изымается налог на добавленную стоимость) и перейти к схеме, предусматривающей уплату налогов по мере поступления средств на счет предприятия. Уже этих двух моментов в действующей системе фискального регулирования достаточно, чтобы разрушить вполне нормальную экономическую структуру.

Однако этот подход, направленный на “расшивку” всей системы бухгалтерского учета для изменения самого механизма изъятия налогов, не предполагает методов макроанализа. В противовес ему количественный метод оптимизации налоговой системы нацелен на определение максимально рациональных налоговых ставок в рамках действующего фискального механизма. Понятно, что он предполагает оптимизацию величин как отдельных налоговых ставок, так и совокупного налогового бремени как на юридических, так и физических лиц. Данный метод кардинально не меняет действующей системы налогообложения и, по сути, нацелен лишь на корректировку количественных фискальных параметров. Понятно, что это направление совершенствования системы государственного регулирования предполагает применение широкого спектра микро- и макроэкономических методов и моделей.

Оценить эффективность фискальной политики можно с разных позиций, а именно с позиции экономического субъекта (источника налогообложения) и государства (получателя налогов). С точки зрения юридических и физических лиц, оценка эффективности фискальной политики государства не представляет научного интереса, так как здесь действует прямолинейная и примитивная логика: чем больше налоговых изъятий, тем хуже. При оценке фискальной политики с точки зрения государства возможны два аспекта анализа: оценка эффективности фискальной политики, влияющей на производственную активность экономической системы и на наполненность доходной части государственного бюджета. Как правило, эти две оценки вступают в противоречие, и фискальная политика, эффективная с точки зрения второго критерия, может быть совершенно неэффективной с точки зрения первого. Кроме того, даже в рамках каждого из этих критериев фискальная политика может иметь неоднозначный результат, т. е. в развитии исследуемых процессов имеются точки перегиба.

Именно нелинейная зависимость объемов производства и налоговых поступлений от налогового бремени и есть предмет изучения, когда оценивается эффективность фискальной системы. Как правило, все конкретные расчеты параметров эффективности ведутся в рамках так называемой кривой А. Лаффера, в соответствии с которой функциональная зависимость налоговых доходов государства от уровня налогового бремени описывается параболой с точкой максимума.

Справедливости ради отметим, что концепция кривой Лаффера занимает центральное место в современной теории фискального регулирования. При этом конкретные исследования в этой области идут, как правило, по двум направлениям. Первое (теоретическое) предполагает моделирование экономистами производственных и фискальных процессов и теоретическое выведение из построенных моделей параболической зависимости Лаффера. В работах подобного рода акцент ставится на строгое доказательство наличия “эффекта перегиба” на фискальной кривой и выявление условий его возникновения, что само по себе имеет большое значение для экономической теории. К числу наиболее содержательных исследований этого направления можно отнести работы . Второе (прикладное) направление связано с практическими расчетами величин так называемых точек Лаффера (точек перегиба на фискальной кривой) применительно к отдельным странам и, по сути, представляет собой специфический раздел теории макроэкономического оценивания. В этом случае функциональные особенности экономической системы уступают первое место вычислительным алгоритмам и работе с конкретными статистическими данными (см., например, ). В ряде случаев теоретические модельные построения сопровождаются эмпирическими расчетами, чем обеспечивается слияние первого и второго подходов. Однако таких исследований чрезвычайно мало и, похоже, что при всей своей привлекательности этот путь малопродуктивнен.

Признание доказательства недопустимым. Суд присяжных. Недопустимые доказательства. Особый порядок судопроизводства. Порядок признания доказательства недопустимым. Ходатайство об исключении доказательств.

Недопустимые доказательства. Особый порядок судопроизводства

При особом порядке рассмотрения не рассматриваются вопросы и ходатайства о признании тех или иных доказательств недопустимым. Суд выясняет лишь отношение подсудимого к предъявленному обвинению и его согласие на постановление приговора без проведения судебного разбирательства. При таком порядке судебного рассмотрения приговор выносится без проведения судебного разбирательства, соответственно, и доказательства вообще не рассматриваются.

Недопустимые доказательства в суде присяжных

Присяжным заседателям запрещается доводить сведения о наличии в уголовном деле незаконно добытых доказательствах или о недопустимых доказательствах, исключенных их перечня доказательств. Нарушение данного запрета ведет к роспуску коллегии присяжных заседателей и повторному судебному разбирательству с самого начала - с предварительного слушания.

Признание доказательства недопустимым в суде присяжных

Когда в материалах уголовного дела, рассматривающим судом присяжным, председательствующий обнаруживает или выявляет доказательство, которое в соответствии со ст.75 УПК РФ должно быть признано недопустимым, то председательствующий сам по собственной инициативе, а также по ходатайству сторон может признать его таковым и исключить из перечня доказательств. Недопустимое доказательство не может быть оглашено присяжным заседателям (ст.335 УПК РФ)

Порядок признания доказательства недопустимым

Если сторона судебного разбирательства с участием присяжных заседателей имеет желание заявить ходатайство о признании доказательства недопустимым, то она должна заявить, что имеет ходатайство процессуального характера, подлежащее рассмотрению в отсутствие присяжных заседателей. После этого председательствующий временно удаляет присяжных заседателей из зала заседания, а оставшиеся участники приступают к рассмотрению ходатайства о признании доказательства недопустимым.

Ходатайство об исключении доказательств

Сторона, желающая заявить в судебном заседании ходатайство об исключении доказательств, должна заранее подготовиться к этому, а именно, заранее должна письменно составить ходатайство об исключении доказательства по количеству участников процесса, ибо ч.1 ст.235 УПК РФ после заявления такого ходатайства обязывает его копии передать всем сторонам. Ходатайство должно быть обоснованным и мотивированным.

В рамках рассмотрения ходатайства об исключении доказательства могут быть допрошены свидетели, осмотрены вещественные доказательства, оглашены протоколы следственных действий и иные материалы уголовного дела, новые доказательства могут быть приобщены к делу. Бремя опровержения доводов защиты лежит на прокуроре. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство. После оглашения ходатайства председательствующий выслушивает мнение сторон и принимает решение об исключении такого доказательства или отказывает в удовлетворении ходатайства. Исключенное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. Данные действия проводятся в отсутствие присяжных заседателей. По завершению рассмотрения ходатайства об исключении доказательств присяжные заседатели приглашаются в зал судебного заседания.

Ходатайства о признании доказательства недопустимым
Пример ходатайства о признании недопустимым протокол опознания, заявленного Васильевым А.Л., можете посмотреть в файле « ».Также можете посмотреть другие его примеры.

Регулирование оценки доказательств в Российском уголовно-процессуальном законодательстве осуществляется как рядом общих норм, устанавливающих общие принципы и порядок оценки доказательств, так и в ряде статей непосредственно регулирующих деятельность суда присяжных. И поскольку оценка доказательств является лишь мыслительной деятельностью, она урегулирована не так, подробно как собирание и проверка доказательств.

Статья 71 УПК РСФСР устанавливает, что оценка осуществляется субъектами доказывания по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и правосознанием. Это общее правило подвергается значительной трансформации при оценке доказательств коллегией присяжных заседателей в соответствии с установленными главой 10 УПК РСФСР правилами.

При вынесении решений по делу оценку доказательств производят отдельно и профессиональный судья и коллегия присяжных заседателей. Но оценку доказательств они производят с различных точек зрения. Присяжные заседатели оценивают доказательства только с точки зрения их достаточности для вынесения окончательного решения по делу. А коронный судья производит оценку доказательств с точки зрения их допустимости в орбиту уголовного судопроизводства вообще, с точки зрения допустимости их в орбиту уголовного судопроизводства с участием присяжных заседателей, а так же с точки зрения их относимости. Кроме того, председательствующий по делу судья оценивает доказательства для целей назначения наказания. В меньшей мере, председательствующий по делу судья оценивает доказательства с точки зрения их достаточности для вынесения окончательного решения по делу - в случаях предусмотренных ч. 3 и 4. ст. 459 УПК РСФСР. По сравнению с следственной формой уголовного судопроизводства оценка доказательств председательствующим по делу судьёй имеет ещё и ту особенность, что при вынесении приговора он обязан руководствоваться вердиктом присяжных, то есть приговор должен быть постановлен, а деяние квалифицировано, на основе фактов, признанных доказанными вердиктом, за исключением случаев, когда председательствующий судья признал отсутствие в деянии состава преступления, либо когда он признал, что по делу не установлено событие преступления или не доказано участие подсудимого в совершении преступления.

Указанные особенности оценки доказательств председательствующим судьёй на настоящий момент в теоретическом и практическом плане достаточно разработаны и во многом не являются спорными, поэтому в дальнейшем основное внимание в данной работе будет уделено освещению и разбору особенностей оценки доказательств, производимой присяжными.

Представляется, что основная специфика оценки доказательств коллегией присяжных заседателей заключается в следующем.

Оценка доказательств производится:

• - не единолично судьёй, а коллегией, состоящей из 12 человек;
• - лицами, не имеющими не только высшего юридического образования, но и возможно вообще не имевшими никогда отношений с правоохранительной системой, судебными органами; чьё знание о принципах оценки доказательств и уголовно-процессуальных нормах основывается большей частью на информации полученной из напутственного слова председательствующего;
• - на основе данных, полученных только в судебном заседании по этому конкретному делу, при ограниченном доступе к материалам собранным на предварительном следствии;
• - при значительном ограничении доступа присяжных к доказательствам, так как закон запрещает использовать часть доказательств при производстве с коллегией присяжных.

Статья 443 УПК РСФСР, определяющая порядок принятия присяги присяжными заседателями, и её содержание гласит, что присяжный заседатель должен разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку.

Наряду с внутренним убеждением закон определяет и такую основу для вынесения решения присяжными, как совесть. Совесть определяют, как внутреннею оценку человеком нравственного достоинства своих поступков и намерений с учётом существующих в обществе норм морали и нравственных идеалов данной личности и обусловленные этой оценкой чувство нравственной ответственности за своё поведение перед окружающими людьми и обществом 47 .

Как видно из норм, установленных ст. 443 УПК РСФСР, закон не требует от присяжных вынесения решения, основанного только на законе, так как присяжные могут и не знать уголовного закона во всех его тонкостях. Представляется, что основным мерилом правильности и справедливости решения выносимого присяжными является их совесть. Совесть призвана оградить “от осуждения невиновного и от безнаказанности виновного” 48 .

Недаром, присяжных называют “судьями совести”. Ещё в дореволюционной России в теории уголовного процесса считалось, что всякий приговор суда присяжных должен прежде всего удовлетворять нравственному чувству людей, в том числе и подсудимого. В некоторых случаях вердикт коллегии присяжных заседателей может и не соответствовать закону с формальной точки зрения, но присяжные, руководствуясь своими понятиями о справедливости и нравственности, являются представителями общества, ради которых и для защиты интересов которых был принят данный уголовный закон. И в такой ситуации главным определяющим фактором является их совесть.

Как видно из приведённого выше определения, одной из составляющих совести является и моральная ответственность за свое поведение, т.е. решение по делу, перед обществом и окружающими людьми. Присяжные, осознавая какое наказание может быть назначено подсудимому в зависимости от их решения, в соответствии с их совестью решают вопросы о снисхождении к подсудимому и даже об освобождении его от ответственности. Так, например, по свидетельству А.Ф. Кони, слишком длительное предварительное следствие с неизбежным заключением под стражу большинства обвиняемых, отсидевших до суда многие месяцы предварительного ареста в качестве меры пресечения, приводит присяжных к мнению, что подсудимый уже понёс достаточное наказание, а дальнейшее его пребывание в общих камерах общественных тюрем представляется им лишённым всякой цели в нравственном и исправительном отношении 49 . С другой стороны, на присяжных лежит и моральная ответственность за то, чтобы лицо, виновное в совершении преступления и опасное для других членов общества и всего общества в целом, не избежало положенного наказания.

Все тот же А.Ф. Кони, в книге “Присяжные заседатели” писал: “ Вдумываясь в соображения присяжных........, приходиться признать, что часто в их, во-видимому не правильных решениях кроется действительная справедливость, внушаемая не холодным рассуждением ума, а голосом сердца” 50 . А.Ф. Кони видел в суде присяжных одну из важнейших его особенностей - возможность примирить строгие требования закона с голосом сострадания к подсудимому.

Особое значение для определения уровня состязательного характера судебного следствия имеет проявление принципа состязательности в правилах исследования доказательств, в ходе этого этапа судебного разбирательства.

Законом РСФСР от 16 июля 1993 г. в уголовно-процессуальное законодательство был введен ряд новелл, обеспечивающих в суде присяжных более состязательную, чем при разбирательстве дел в общем порядке, процедуру исследования доказательств.

Так, согласно ч. 4 ст. 446 УПК РСФСР стороны получили право допрашивать свидетелей и потерпевших раньше судьи, что полностью соотносится с распределением процессуальных функций в судебном следствии. В ст. 429 УПК РСФСР подчеркивается, что в суде присяжных «обеспечивается равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастие, создает необходимые условия для… исследования обстоятельств дела». В Постановлении Пленума Верховного суда от 20 декабря 1994 г. в развитие данных положений закона указывается, что «оглашать в ходе судебного разбирательства протоколы следственных действий, заключения экспертов, другие приобщенные к делу документы должны, как правило, стороны, заявившие об этом ходатайства».

Изучение конкретных дел, рассмотренных с участием присяжных заседателей, показывает, что судебному следствию в этой форме судопроизводства в большей степени свойственны состязательные начала, чем при разбирательстве дел в общем порядке.

Вместе с тем анализ действующего законодательства и результатов судебной практики российского суда присяжных позволяет сделать вывод о наличии ряда отступлений от состязательных начал при исследовании доказательств, что требует изучения этих нарушений и поиска путей практического и законодательного преодоления.

Рассмотрим данные нарушения принципа состязательности и возможные способы их устранения.

Первое отступление от состязательных начал в порядке исследования доказательств в суде присяжных, связанное с процедурой допроса свидетеля, на наш взгляд, состоит в наличии в структуре этого «допроса» так называемого «свободного рассказа» свидетеля, обращенного к суду.

Как уже отмечалось выше, состязательные системы судебного следствия не приемлют «свободного рассказа», поскольку стороны должны контролировать вопросами показания «своих» свидетелей, определяя необходимый объем показаний, а также вследствие опасности, что в ходе свободного повествования свидетель может сообщить присяжным какие-либо недопустимые сведения либо свидетельствующие против той стороны, в интересах которой он вызван в суд. Напротив, в несостязательных системах судебного следствия, ориентированных исключительно на поиск судом истины, «свободный» рассказ - составная часть допроса судом свидетеля наряду с вопросами сторон, оказывающих только содействие суду в исследовании доказательств. Как уже отмечалось, ч. 4 ст. 446 УПК РСФСР устанавливает более состязательный порядок допроса свидетелей, предоставляя сторонам бо#льшую свободу в исследовании этого доказательства , чем при разбирательстве дел в общем порядке. Однако в этой статье четко не указывается, с чего в суде присяжных должен начинаться допрос свидетелей: со «свободного рассказа», свойственного несостязательным системам, либо с предложения вопросов допрашивающей стороной, что последовательно развивало бы уже закрепленные состязательные начала судебного допроса.

Как нами уже было отмечено, такой пробел закона, устанавливающего особенности судебного следствия в суде присяжных, свидетельствует о действии в данном случае общих положений закона, закрепляющих несостязательную конструкцию допроса, что, в свою очередь, создает скрытую (внутреннюю) коллизию двух норм УПК РСФСР: «части 1 ст. 283, предписывающей необходимость свободного рассказа, и части 4 ст. 446, в которой закреплен противоречащий этому положению принцип состязательности» 174 .

174 Насонов С.А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика (обобщение результатов исследования) // Вестник Саратовской гос. акад. права. 1996. № 3. С. 173.

Л.Б.Алексеева, оспаривая данную позицию, указывает, что «никакого умолчания здесь нет… в ч. 3 ст. 446 УПК совершенно четко говорится, что допрос обвинителем следует после дачи подсудимым показаний, т.е. после свободного рассказа» 175 . На наш взгляд, позиция Л.Б.Алексеевой совершенно верна применительно к ч. 3 ст. 446 УПК РСФСР, где говорится о допросе подсудимого , в то время как в ч. 4 этой же статьи, посвященной допросу свидетелей, такой «совершенной четкости» нет. Хотя, конечно, нельзя отрицать, что намеренный «пробел» в ч. 4 ст. 446 УПК РСФСР предполагает отсылку к ч. 1 ст. 283 (но не к ч. 3 ст. 446) Кодекса, где содержится правило, предписывающее необходимость «свободного рассказа». На практике судьи по разному подходят к восполнению этого «пробела» в ч. 4 ст. 446 УПК РСФСР.

175 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 143.

Так, посещение процессов в Московском областном суде позволило установить, что один из судей всегда предлагает свидетелю рассказать все, что ему известно по делу, но как только последний начинает спрашивать, о чем ему рассказывать, судья сразу же предлагает обвинителю перейти к его допросу. Другой судья того же суда никогда не делает предложений «свободного рассказа» свидетелю, так как, по его мнению, это противоречит принципу состязательности.

Каким же образом может быть устранено, до внесения изменений в законодательство, это отступление от состязательных начал?

На наш взгляд, приемлемой является позиция авторов комментария к УПК, считающих, что предложение свидетелю свободного рассказа следует передать той стороне, которая начинает допрос 176 .

176 Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под общ. ред. В.М.Лебедева. М.: Спарк, 1995. С. 572.

С другой стороны, Л.Б.Алексеевой точно указано, что этот подход в настоящее время многократно усилит обвинение, поскольку «при таком положении вещей… мы… полный контроль за доказательствами отдаем в руки государственного обвинителя» 177 . Поэтому мы полностью согласны с позицией указанного автора о необходимости сохранения status quo в этом вопросе во избежание большего нарушения состязательных начал. Вместе с тем в проектируемом процессуальном законодательстве данный вопрос должен быть разрешен с состязательных позиций путем передачи права предлагать свидетелю изложить «свободный рассказ» той стороне, которая начинает этот допрос, причем закрепить данное положение именно как право, а не как обязанность этой стороны.

177 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 143.

В связи с этим следует обратить внимание на то, что в ст. 324 проекта УПК РФ («Допрос свидетеля») ничего не говорится о «свободном рассказе» и, в то же время, не содержится запрета на предложение сторонами допрашиваемым лицам таких вопросов, которые влекут ответы в форме повествования. Мы полагаем возможным уточнить текст проекта в этой части и , с учетом вышеизложенного, сформулировать соответствующее положение ч. 3 ст. 324 проекта УПК РФ следующим образом: «Первой предлагает свидетелю рассказать все, что ему известно по делу, и задает вопросы, либо сразу задает вопросы та сторона, по ходатайству которой этот свидетель вызван в судебное заседание».

Вторым существенным отступлением от состязательных начал в правилах исследования доказательств в суде присяжных является наличие у обвинителя абсолютного права первого допроса всех свидетелей, указанных в обвинительном заключении , экспертов и даже подсудимого, который в состязательных типах судебного следствия считается «первым свидетелем защиты». Единственным исключением из этого положения является правило, закрепленное в ч. 3 ст. 283 УПК, которое предоставляет право стороне, вызвавшей свидетеля, первой и допросить его. Однако во время судебного следствия такие свидетели вызываются защитой довольно редко, а все свидетели, указанные в обвинительном заключении, считаются вызванными обвинением. Негативные последствия такого процессуального неравноправия для защиты очевидны.

Приступая вторым к допросу свидетеля, защитник вынужден преодолевать сложившееся мнение присяжных, часто негативное по отношению к подсудимому, что не всегда удается. Ухудшает его положение и усиливает воздействие обвинителя на присяжных немедленное оглашение прокурором предшествующих показаний свидетеля (подсудимого) в случае их противоречия с показаниями, данными в суде.

В процессе по делу С. и др. адвокат подсудимого заявил возражение по поводу такого оглашения, так как защита лишается возможности немедленно после прокурора задать вопросы свидетелям и тем самым оказать на них равное воздействие. Судья отклонил это возражение. Адвокат смог приступить к допросу свидетеля лишь после часового допроса со стороны обвинителя (свидетель был уже крайне утомлен, вследствие чего совершенно невнятно отвечал на вопросы, а впоследствии вообще отказался давать показания) 178 .

178 Дело по обвинению Степина Ю.А.

Истоки этого отступления от состязательных начал лежат в особенностях российского предварительного следствия, на котором собирание (проверка, оценка) доказательств осуществляется только следователем, обязанным собирать как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого доказательства.

Естественно, что любые доказательства, полученные в ходе следствия, будут считаться собранными обвинением, даже те, что были собраны по ходатайству защиты. Поэтому все свидетели, эксперты, указанные в обвинительном заключении, считаются «свидетелями обвинения» вне зависимости от содержания их показаний, что дает право государственному обвинителю первому приступить к их допросам.

Каким же образом может быть устранено это отступление от состязательных начал в судебном следствии?

Единственной предпосылкой законодательного решения данной проблемной ситуации могло бы стать положение, обязывающее следователя при составлении обвинительного заключения разделить всех свидетелей, в зависимости от содержания их показаний, на свидетелей защиты и обвинения, что позволило бы установить правило о праве защитника первым допрашивать «своих» свидетелей.

Однако данное предложение вряд ли может быть реализовано на практике, поскольку указанное разделение свидетелей на две группы практически невозможно, т.к. в показаниях одного и того же свидетеля часто имеются сведения, которые могут быть использованы и для защиты, и для обвинения. Непреодолимые трудности возникнут при реализации этого правила и по так называемым «групповым» делам, где показания одного того же свидетеля могут быть «обвинительным» доказательством для одного соучастника и «оправдательным» для другого. Поэтому, на наш взгляд, единственным способом законодательного решения данной проблемы могло бы стать предоставление защитнику права первым приступать к допросу подсудимого, что в какой-то степени уравняло бы его с обвинителем. Именно такой подход нашел отражение в проекте УПК РФ, согласно ст. 321 которого «при согласии подсудимого дать показания первым его допрашивают защитник и участники процесса со стороны защиты».

Практический способ решения данной проблемы предложен В.В.Золотых, который полагает, что с учетом необходимости обеспечения равенства сторон в судебном следствии «свидетелей защиты государственный обвинитель должен передать стороне защиты, которая самостоятельно должна определять, допрашивать этих лиц или нет» 179 . Очевидно, что право первого допроса этих лиц в таком случае будет принадлежать защите.

179 Золотых В.В. Указ. соч. С. 192.

Полностью соглашаясь с данным подходом, мы, тем не менее, сомневаемся в его практическом осуществлении, поскольку вряд ли прокуроры пойдут на добровольный отказ от принадлежащего им права первыми допрашивать «свидетелей защиты». Кроме того, как справедливо отметила Л.Б.Алексеева, предоставление в настоящее время защитнику права первого допроса подсудимого противоречит ч. 3 ст. 446 и будет являться существенным нарушением уголовно-процессуального закона 180 .

180 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 142.

На наш взгляд, единственным реальным подходом к частичному решению данной проблемы на практике могла бы стать активизация деятельности защиты по привлечению новых свидетелей в судебное следствие, которых в соответствии со ст. 283 УПК РСФСР защитник имел бы право допрашивать первым.

Следующим существенным отступлением от состязательных начал при исследовании доказательств, на наш взгляд, является отсутствие у каждой из сторон закрепленного в законе права на производство перекрестного допроса свидетеля (потерпевшего, эксперта), первоначально допрошенного другой стороной. Этот очевидный пробел законодательства предопределяет неравенство защитника и обвинителя, поскольку прокурор, как уже отмечалось, допрашивает первым практически всех свидетелей по делу.

Следует отметить, что ряд авторов указывает на возможность проведения «перекрестного» допроса сторонами и в рамках ныне действующего законодательства о судебном следствии в суде присяжных. Так, М.В.Немытина пишет, что «опытный прокурор или адвокат всегда сумеет провести перекрестный допрос… свидетеля даже при отсутствии регламентации стадий допроса в законодательстве» 181 . Авторы комментария УПК утверждают, что «перекрестный допрос в суде присяжных» уже «используется на практике, хотя в законе он прямо не предусмотрен» 182 .

181 Немытина М.В. Суд присяжных: российская традиция или западная модель? // Вестник Саратовской гос. акад. права. 1996. № 3. С. 23.

182 Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под общ. ред. В.М.Лебедева. М.: Спарк, 1995. С. 144.

Представляется, что эти позиции обусловлены различными представлениями о сущности и значении «перекрестного допроса». В отечественной процессуальной литературе устоялось понимание перекрестного допроса как допроса свидетеля (потерпевшего) одной из сторон после того, как его допросит другая сторона, «в разъяснение или в дополнение ответов, данных на вопросы другой стороны», и проводимого по тем же правилам, что и первоначальный допрос 183 .

183 Перлов Д.И. Указ. соч. С. 208.

Между тем «классический» перекрестный допрос, возникший в состязательных системах судебного следствия, существенно отличается от первоначального допроса, поскольку он ориентирован исключительно на проверку свидетельских показаний, данных в ходе прямого допроса , и включает в себя процессуальные средства, обеспечивающие эффективность этой проверки в ходе вторичного допроса.

Как уже указывалось при описании англо-американской модели судебного следствия в суде присяжных, такими процессуальными средствами выступают наводящие вопросы (leading questions) и вопросы о репутации. Право пользоваться этими процессуальными средствами - исключительная привилегия стороны, проводящей перекрестный допрос, и только данное право в какой-то степени уравнивает ее со стороной осуществляющей первоначальный (прямой) допрос.

Без этих процессуальных средств (привилегий) равенства сторон при допросе не будет, так как сторона, первой осуществляющая допрос, всегда находится в более благоприятном положении, поскольку фактически раскрывает присяжным целостную картину показаний того или иного свидетеля. Только эти процессуальные средства позволяют другой стороне в ходе вторичного допроса, избегая повторов и излишней затраты времени, предельно четко обозначить все слабые места в показаниях свидетеля, осуществить проверку его показаний.

Поскольку данные процессуальные средства перекрестного допроса направлены лишь на проверку уже полученных показаний, они не могут использоваться при производстве прямого допроса, что обеспечивается правилом тождественности объемов прямого и перекрестного допросов.

Обобщая все вышеизложенное, можно сделать вывод, что использование перекрестного допроса в нынешнем российском суде присяжных зависит вовсе не от «опытности» прокурора или адвоката, а от допущения в законе использования указанных процессуальных средств этого допроса.

Анализ процессуальных норм УПК РСФСР приводит к выводу, что среди положений, регулирующих судебное следствие (и судебное следствие в суде присяжных), нет правовых норм, прямо запрещающих сторонам использовать при допросах как наводящие вопросы (запрет в ч. 4 ст. 446 УПК обращен только к присяжным), так и вопросы «о репутации» свидетелей.

Возможность использования сторонами этих процессуальных средств в настоящее время пресекается только на практике. Исследования процессов с участием присяжных показывают, что судьи во всех случаях отводили наводящие вопросы сторон, даже если они задавались в ходе так называемого «перекрестного» допроса и не выходили за рамки показаний, изложенных свидетелями в ходе первоначального допроса. Аналогичная картина наблюдается и в отношении судей к попыткам сторон исследовать «репутацию» свидетеля.

Мы полностью разделяем позиции тех авторов (Л.Б.Алексеевой, В.В.Золотых), которые указывают на возможность допущения использования на практике наводящих вопросов, «если информация, которая „подбрасывается“, уже сообщалась свидетелем ранее». Такой вопрос ничему новому научить свидетеля уже не сможет, поэтому он вполне допустим в ходе вторичного допроса свидетеля другой стороной 184 . Кроме того, мы полагаем, что на практике должен измениться подход к допустимости вопросов о личности свидетеля. Представляется, что далеко не все вопросы этой категории следует отклонять как неотносимые к делу и направляющие присяжных на неверную оценку показаний свидетеля, основанную исключительно на его личностных качествах. Следует полностью согласиться с критикой Д.И.Перловым теории «общей достоверности» свидетелей и с его суждением, что «нельзя заранее наклеивать на свидетелей ярлыки заслуживающих и не заслуживающих доверия вообще безотносительно к содержанию их показаний» 185 . Однако тот же автор указывал, что «проверка достоверности свидетельских показаний непосредственно связана с углубленным исследованием взаимоотношений подсудимого и свидетелей», поскольку, например, «неприязненные отношения, сложившиеся между свидетелем и подсудимым, желание отомстить, опозорить, причинить ущерб побуждают иногда некоторых свидетелей давать ложные показания» 186 .

184 Данное процессуальное средство, на наш взгляд, может быть использовано защитой хотя бы потому, что оно прямо не запрещено законом (ст. 446 УПК РСФСР).

185 Перлов Д.И. Указ. соч. С. 205.

186 Там же. С. 197.

Конечно, предлагаемые изменения судебной практики решат рассматриваемую проблему только частично. Наиболее полно все вышеизложенные затруднения могут быть решены только при законодательном закреплении некоторых элементов перекрестного допроса.

Нам представляется, что следующие изменения в законодательстве устранят процессуальное неравенство сторон в допросе свидетелей :

– разрешение использования наводящих вопросов в пределах раскрытых первоначальным допросом обстоятельств;

– в остальной части допрос свидетеля другой стороной должен производиться по правилам первоначального допроса;

– вопросы о личности свидетеля допустимы только в рамках выяснения возможных мотивов для лжесвидетельства;

– при протоколировании допроса следует записывать не только ответы, но и вопросы, предлагаемые допрашиваемому.

Между тем проект УПК РФ, так же, как и действующее законодательство, не предусматривает процедуры перекрестного допроса. Подтверждением тому является указание о запрете наводящих вопросов в ст. 321 проекта, а также отсутствие в ст.ст. 233, 234 проекта, регламентирующих процедуру допроса свидетелей и потерпевших, каких-либо упоминаний о возможности применения сторонами процессуальных средств перекрестного допроса. В связи с этим представляется возможным дополнить указанные статьи проекта УПК РФ предложенными выше положениями.

С учетом указанных изменений российский перекрестный допрос станет одной из гарантий , обеспечивающих эффективную проверку доказательств и поддерживающих высокий уровень состязательности в судебном следствии.

4. Процедура сокращенного судебного следствия

Как уже указывалось выше, существенным отличием процедуры судебного следствия в суде присяжных от традиционного порядка этого этапа является возможность её сокращения в зависимости от признания подсудимым своей вины и ряда иных процессуальных условий, закрепленных в ч. 2 ст. 446 УПК РСФСР 187 . Связь процедуры сокращенного судебного следствия с состязательным построением этого этапа судебного разбирательства очевидна: согласно доктрине состязательного судопроизводства судебное разбирательство может иметь место только при наличии спора сторон и только по поводу этого спора. И.Я.Фойницкий писал по этому поводу: «Предметом разбирательства на суде всегда бывает какой-либо спор, если данное обстоятельство бесспорно, доказывать его нечего» 188 . Признание подсудимым своей вины, представляющее собой по сути отказ от спора с обвинением по вопросу о виновности, делает ненужным исследование большинства обстоятельств дела, что и предопределяет производство судебного следствия по сокращенному варианту.

187 Выше отмечалось, что с 7 августа 2000 г. процедура сокращенного судебного следствия применяется и при производстве у мирового судьи.

188 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. 2. С. 249.

Однако, несмотря на очевидную обусловленность состязательными началами, процедура сокращенного судебного следствия была по-разному оценена как теоретиками, так и практиками.

Так, В.М.Савицкий, критикуя «пагубное пристрастие… к получению признательных показаний», подчеркивает, что «любая попытка записать в кодексе самую возможность прекратить исследование обстоятельств дела по той причине, что подсудимый сказал: „да, я виновен“ …сразу же поворачивает голову дознавателя, следователя, прокурора, судьи в сторону получения признания, заставляет ждать признания, объективно движет к его переоценке» 189 . По мнению указанного автора, процедура сокращенного судебного следствия не может применяться и при рассмотрении дел о нетяжких преступлениях , т.к. это нарушает единые правила доказывания: «Если подсудимому грозит смертная казнь, то нужно все исследовать в суде до конца, чтобы… не произошла ошибка. А если ему светит меньшее наказание, то можно ограничиться признанием вины…» 19 0 Исходя из изложенного, В.М.Савицкий считает позитивным, что «одиозные, забракованные» нормы о сокращенном судебном следствии были исключены из последнего варианта проекта УПК РФ.

189 Савицкий В.М. Традиционен в лучшем смысле слова // Судебная реформа: итоги, приоритеты, перспективы. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 68.

190 Там же.

Л.Б.Алексеева поддерживает «ту умеренную позицию, которая отражена в проекте, предусматривающую возможность сокращения следствия лишь при рассмотрении… дел о преступлениях небольшой тяжести» 191 .

191 Алексеева Л.Б. Некоторые вопросы реализации принципа состязательности в проекте нового УПК // Судебная реформа: итоги, приоритеты, перспективы. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 123.

По мнению В.В.Золотых, «действующие в настоящее время условия проведения сокращенного судебного следствия… полностью обеспечивают законность и обоснованность выносимых по таким делам приговоров» 192 . Ю.А.Ляхов, указывая на то, что сокращенное судебное следствие - «необходимое звено состязательного процесса», подчеркивает, что этот институт «действительно противоречит прежним… правилам доказывания, напрочь игнорирующим состязательность, обязывающим суд наравне с прокурором, следователем и дознавателем… выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого доказательства» 193 .

192 Золотых В.В. Каким быть Российскому суду присяжных по новому УПК // Судебная реформа: итоги, приоритеты, перспективы. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 183.

193 Ляхов Ю.А. Сокращенное судебное следствие в суде присяжных РФ // Вестник Саратовской государственной академии права. Саратов. 1996. № 3. С. 204.

Столь же неоднозначное отношение к процедуре сокращенного судебного следствия проявляется и на практике 194 , где этот институт не имеет широкого применения. По мнению Ю.А.Ляхова, «судьи относятся к нему (сокращенному судебному следствию. - С.Н. ) настороженно и предпочитают идти проверенным путем - не сокращать судебное следствие» 195 . С.А.Пашин, анализируя при подведении итогов мониторинга суда присяжных отношение судей к рассматриваемому институту, отмечает, что «новое правоположение пока отторгается на подсознательном уровне» 196 .

194 Значительной практики применения этого процессуального института в настоящее время не имеется. Имеющаяся практика в различных судах не превышает 1–2 % от количества дел, рассмотренных в общем порядке (без сокращения судебного следствия).

195 Ляхов Ю.А. Сокращенное судебное следствие в суде присяжных РФ. С. 208.

196 Пашин С.А. Суд присяжных: первый год работы. М.: Международный комитет содействия правовой реформе, 1995. С. 29.

Все вышеизложенное показывает, что какие-либо окончательные выводы по данной проблеме делать еще рано , науке, по-видимому, еще предстоит решить данный вопрос на основе сколько-нибудь значительной практики применения этого процессуального института. Вместе с тем мы полагаем возможным сохранить институт сокращенного судебного следствия в суде присяжных в новом УПК РФ, несколько преобразовав его с целью максимального предотвращения тех возможных негативных последствий, о которых пишет В.М.Савицкий. В этой связи представляется удачной следующая редакция статьи 320-1 проекта УПК РФ, действие которой, на наш взгляд, следует распространить и на судебное следствие в суде присяжных:

«Сокращенное судебное следствие.

(1) В ходе судебного следствия по ходатайству сторон суд вправе ограничить исследование доказательств объемом, достаточным для вынесения окончательного решения по делу. Во всяком случае должны быть допрошены подсудимый, потерпевший, их представители, гражданский истец и гражданский ответчик, исследованы необходимые письменные доказательства, после чего суд может объявить судебное следствие законченным и перейти к судебным прениям.

(2) При этом суд должен разъяснить сторонам, что отказ от исследования доказательств влечет недопустимость обжалования или опротестования приговора по этому основанию.

(3) Правила, изложенные в части первой настоящей статьи , не применяются по делам о преступлениях, за которые может быть назначено лишение свободы на срок свыше пяти лет, пожизненное лишение свободы или смертная казнь; в случаях, когда по делам о преступлениях, совершенных группой лиц, хотя бы один из подсудимых не признает своей вины и дело в отношении невозможно выделить в отдельное производство, а также по всем делам несовершеннолетних».

Преобразование института сокращенного судебного следствия в его нынешнем виде в контролируемую судом договоренность сторон о пределах судебного следствия при отказе от жесткой ориентации на «признательные» показания подсудимого, на наш взгляд, позволит обеспечить бо#льшую реализацию состязательных начал на этом этапе судебного разбирательства в суде присяжных.

Статья 333 УПК РФ. Права присяжных заседателей

1. Присяжные заседатели, в том числе и запасные, вправе:

1) участвовать в исследовании всех обстоятельств уголовного дела, задавать через председательствующего вопросы допрашиваемым лицам, участвовать в осмотре вещественных доказательств, документов и производстве иных следственных действий;

2) просить председательствующего разъяснить нормы закона, относящиеся к уголовному делу, содержание оглашенных в суде документов и другие неясные для них вопросы и понятия;

3) вести собственные записи и пользоваться ими при подготовке в совещательной комнате ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы.

2. Присяжные заседатели не вправе:

1) отлучаться из зала судебного заседания во время слушания уголовного дела;

2) высказывать свое мнение по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта;

3) общаться с лицами, не входящими в состав суда, по поводу обстоятельств рассматриваемого уголовного дела;

4) собирать сведения по уголовному делу вне судебного заседания;

3. За неявку в суд без уважительной причины присяжный заседатель может быть подвергнут денежному взысканию в порядке, установленном статьей 118 настоящего Кодекса.

4. Председательствующий предупреждает присяжных заседателей о том, что в случае нарушения требований, предусмотренных частью второй настоящей статьи, присяжный заседатель может быть отстранен от дальнейшего участия в рассмотрении уголовного дела по инициативе судьи или по ходатайству сторон. В этом случае отстраненный присяжный заседатель заменяется запасным.

181.Человеческий фактор в доказывании по делам, разрешаемым с участием присяжных заседателей.

Основные психологические аспекты поддержания государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей связаны с необходимостью учета так называемого «человеческого» фактора, т.е. здравого смысла и совести присяжных заседателей. (При этом здравый смысл выступает как интеллектуальная, а совесть – как нравственная основы судопроизводства).
На способность коллегии присяжных заседателей как малой социальной группы вырабатывать соответствующее императивам здравого смысла и содержащимся в тексте присяги требованиям общественной совести качественное согласованное коллективное решение при вынесении вердикта положительное влияние оказывают социально-психологические факторы, которые должны учитываться и при поддержании государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей.

Согласно ст. 80 Закона «О судоустройстве РСФСР» обязанности присяжного заседателя могут быть возложены только на лиц в возрасте от 25 до 70 лет. Такой возрастной состав обеспечивает формирование коллегии присяжных заседателей из числа лиц, обладающих достаточной социальной, нравственной и интеллектуальной зрелостью, запасом житейской мудрости и практического рассудка, умением логически мыслить и жизненным опытом, которые необходимы для правильного решения поставленных перед присяжными заседателями вопросов. По делам, обвинение по которым основано главным образом на косвенных уликах, особенно важное значение имеют приобретенные личным опытом присяжных заседателей элементы обыденных знаний об окружающей действительности и основанные на них представления о причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связях между предметами и явлениями окружающей действительности. Эти обыденные знания помогают присяжным обнаружить надежные фактические основания для полной, всесторонней и объективной проверки относимости, достоверности и достаточности доказательств, установить между ними правильные взаимосвязи и таким образом мысленно реконструировать по ним картину прошлого события и причастность к нему подсудимых.

Итак, именно естественная способность человека логически мыслить и его жизненный опыт определяют интеллектуально-духовный потенциал здравого смысла, продуктивность его аналитико-синтезирующей деятельности в процессе доказывания на предварительном следствии и в суде.
остаточно высокий социально-психологический уровень коллегии присяжных заседателей как малой социальной группы позволяет стать ей субъектом коллективного исследования вопросов о виновности подсудимого. 182.Предмет и пределы доказывания в апелляционной инстанции по уголовным делам.

Апелляция в настоящий момент - одна из форм обжалования судебных решений в уголовном, гражданском и арбитражном процессах, одно из средств в руках вышестоящих судов для исправления ошибок в деятельности нижестоящих судов. Принесение апелляционной жалобы влечет за собой пересмотр установления фактических обстоятельств дела и правовых вопросов вышестоящим судом, который либо утверждает обжалованное судебное решение, либо отменяет его и постановляет новое решение. Таким образом, сущность апелляции заключается в пересмотре вышестоящим судом существа решения нижестоящего суда с новой проверкой ранее рассмотренных и вновь представленных доказательств. Именно этим апелляция отличается от другой формы обжалования судебных решений - кассации, при которой не исследуются новые доказательства и нельзя постановить новый приговор.

Даже если потерпевший не принимал непосредственного участия в судебном заседании, проходившем у мирового судьи, он сохраняет за собой право принесения жалобы по всем вопросам, касающимся нарушения его личных прав судом первой инстанции.

Статья 361 УПК указывает, что предметом судебного разбирательства в апелляционном порядке является проверка законности, обоснованности и справедливости приговора и постановления мирового судьи. Следовательно, суд апелляционной инстанции призван разрешать не только вопросы права, но и вопросы факта, т.е. разрешать дело по существу. Причем в суде апелляционной инстанции дело может быть рассмотрено не только в сторону улучшения положения обвиняемого, осужденного или оправданного, но и в сторону ухудшения их положения, при условии принесения жалобы или представления по этим основаниям стороной обвинения.

Рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции производится в пределах того обвинения, по которому подсудимый был признан виновным или оправдан. Изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение осужденного и не нарушается его право на защиту. В частности, суд вправе переквалифицировать содеянное на статью или несколько статей закона, предусматривающих менее тяжкие преступления, если такое изменение не будет означать, что осужденный признал себя виновным в совершении преступления, существенно отличающегося по фактическим обстоятельствам от обвинения, сформулированного в приговоре, и этот факт не повлечет за собой назначения ему более строгого наказания. Суд может: исключить часть (эпизод) обвинения либо признаки, отягчающие ответственность осужденного; отменить приговор в части обвинения, получившего самостоятельную квалификацию, и прекратить дело в этой части; исключить статью закона, предъявленную излишне вследствие ошибочной оценки содеянного как идеальной совокупности двух преступлений, не отменяя приговора и не прекращая дела в части обвинения по этой статье. Внесенные в приговор изменения должны быть отражены в резолютивной части определения. Находя недостаточно исследованными обстоятельства дела в части одного или нескольких эпизодов, получивших общую квалификацию с другими эпизодами, суд вправе изменить приговор - исключить указанные эпизоды из приговора и дело в этой части прекратить.