Где приводили в исполнение смертную казнь. Как исполняли смертные приговоры в ссср

Самым страшным наказанием для любого, совершившего преступление, является смертная казнь. Ведь в долгом лишении свободы сквозит надежда человека на милость судьбы. И осужденному даруется возможность умереть естественным образом. В то время как остаток жизни, проведенный в ежедневном ожидании смерти, выворачивает человека наизнанку. Если бы смерть была лучше пожизненных заключений, то тюрьмы бы регулярно выдавали новости о суицидах осужденных. Даже с учетом мер безопасности.

Полностью осознавать суть своего последнего приговора преступник начинает лишь спустя дни после перевода в камеру смертника. Неясное мучительное ожидание длится месяцы. Во все времена в этот период осужденный надеялся на помилование. И не так часто это происходило.

В Российской Федерации в данный момент времени смертная казнь запрещена. Она находится под мораторием с момента последнего смертельного приговора 2 сентября 1996 года. Однако в качестве меры в СССР организовывали на протяжении всей истории страны за преступления особой тяжести.

Казнь после царских времен

В царские времена казнь осуществлялась путем повешения либо расстрела. С приходом большевиков к власти применялось только второе - так было быстрее и удобнее для массовых расстрелов в СССР. До 1920-х годов в стране не было никаких законов, которые бы это регулировали. Поэтому вариаций этого действия была целая масса. Приговор о расстреле в СССР тех времен выносился и осуществлялся в том числе и публично. Так расстреляли царских министров в 1918 году. Расстрел же террористки Фанни Каплан был осуществлен в Кремле без последующего захоронения. Тело ее сожгли в железной бочке прямо на месте.

Как происходили расстрелы в СССР?

Государство убивало своих граждан только за совершение особо тяжких преступлений. В стране действовали специальные расстрельные команды, занимавшиеся приведением в исполнение казней. Чаще всего это было около 15 человек, включая исполнителей, врача, надзорного прокурора. Врач констатировал смерть, прокурор следил, чтобы казнили именно осужденного. Убеждался, что исполнители не убили другое лицо, отпустив преступника за баснословную сумму. Все обязанности строго делились на этот узкий круг людей.

Расстрел людей в СССР осуществлялся обязательно сильными в физическом плане и морально устойчивыми лицами мужского пола. Казнили нескольких людей за раз, что позволяло совершать казни с меньшей частотой. В СССР технология расстрела не отличалась замысловатостью. После выдачи каждому исполнителю табельного оружия шел инструктаж. Затем они делились напополам. Первые выводили осужденных из камеры и организовывали перемещение до конечного пункта. Вторые находились уже на месте.

Существовала инструкция при нападении на конвой смертников первым делом расстрелять осужденных. Тем не менее, таких случаев ни разу не было зарегистрировано. Так что она ни разу не пригодилась.

По прибытии к конечному пункту преступников сажали в специальную камеру. В смежной комнате находились прокурор с командиром отряда. Они раскладывали перед собой личное дело осужденного.

Смертников заводили в комнату строго по одному. Уточнялись их анкетные данные, происходила сверка их с данными из личного дела. Важным пунктом было удостовериться, что казнится нужное лицо. Затем прокурором объявлялось, что просьбы о помиловании были отклонены, и час приговора настал.

Далее осужденного перемещали на непосредственное место приведения смертной казни в действие. Там на глаза ему надевали непроницаемую повязку и заводили в комнату, в которой находился готовый исполнитель с табельным оружием. С двух сторон смертнику держали руки, сажая на колени. И раздавался выстрел. Врачом констатировалась смерть. Собирались акты о захоронении, и тело в мешке хоронили в секретном месте.

Тайны

Технологии этого процесса скрывали с особой тщательностью от граждан страны. Во время гражданской войны же объявления рассказывали лишь о контрреволюционерах для устрашения. Никогда не допускалось получения документов о расстреле родственниками. О высшей мере расстрела в СССР раннего периода объявлялось только устно.

Согласно документам 1927 года, о расстрелах за бандитизм не объявлялось вообще. Даже написав обращения, родственники не могли получить никакой информации об этих людях.

Массовые казни

Тайной всегда окутывались казни троек в 1930-е годы. С 1937 года массовые расстрелы в СССР, называемые также массовыми операциями, выполнялись в атмосфере полной секретности. Даже тем, кого осудили в паре никогда не объявляли приговора, чтобы люди не имели и шанса сопротивляться. То, что их привели на казнь, они осознавали лишь оказавшись на месте. В наиболее ранний период осужденным не объявляли приговора вообще.

В августе 1937 года было вынесено решение о расстреле десяти преступников. При этом действие было решено осуществить без объявления об этом. В Верховном Суде слова «смертная казнь» были замаскированы под «приговор вам объявят». Кому-то из обвиняемых говорили, что приговор объявят в камере. Приговоры сотрудникам НКВД

Особая процедура проводилась при расстреле в СССР работников НКВД, даже если они уже ушли в отставку. Для них действовал особый порядок, не было документов о следствии, приговоров. Без суда по решению Сталина и его приближенных жертва передавалась в военную коллегию ВС с пометкой о расстреле. Все было крайне секретным, поэтому пометки выполнялись от руки. Основанием для казни приводилась пометка в справке, находившейся в деле, с указанием тома и листа. Уже позднее, при исследовании сталинских томов выяснилось, что номер каждого тома и листа совпадает с номером тома и листа списка с фамилиями приговоренных.

Что объявлялось родственникам?

Судьба приговоренного по статье о расстреле в СССР его родственникам объявлялась формулировкой «10 лет лагеря без права переписки». В 1940 году это жестко критиковалось Захаровым за то, что такой метод дискредитирует прокуратуру. Многими родственниками были осуществлены запросы в лагеря, а затем ответы о том, что их родственник не числится у них. Затем они приходили со скандалами в прокуратуру, добиваясь от НКВД признаний о расстреле о последующем обмане их.

Кто присутствовал на казни?

Обычно прокурор, судья и врач отсутствовали, когда расстрел совершался без суда. Но при судебном решении о казни обязательным было наличие прокурора. Они должны были обязательно вести наблюдение за убийством крупных деятелей. Так, порой на них была возложена задача следить, не совершит ли тот перед гибелью признание о Нередким было присутствие сотрудника НКВД.

В Татарской республике с 1937 года осужденные фотографировалась и в обязательном порядке случались после казни с фото. Тем не менее, во многих документах той эпохи нет фото, а сами они запутаны.

Нарушения

Законом устанавливались гуманные условия для приведения приговора в исполнение. Однако сохранились свидетельства, как происходил расстрел в СССР на самом деле. Хотя по закону факт смерти устанавливал врач, на деле это нередко осуществлялось исполнителями. Сохранились многочисленные сведения, что, несмотря на строгую регламентацию процедуры с целью убить приговоренного мгновенно, нередко проявлялась живучесть убиваемых. В отсутствие врача на казни порой хоронились все еще живые люди, которые казались убитыми лишь на первый взгляд. К примеру, в письмах Яковлева с описаниями казни отказавшихся от прохождения военной службы содержится описание по-настоящему страшной казни. Тогда 14 баптистов еще ранеными бросались в землю, их закапывали живьем, один сбежал и подтверждал это лично.

В документе 1935 года о расстреле Овотова сохранились данные о том, что умер осужденный лишь спустя 3 минуты после выстрела. Существовала регламентация стрелять с определенного угла, чтобы смерть была мгновенной. Однако выстрелы могли не приводить к безболезненной смерти.

Терминология

Причастные к осуществлению казней использовали уклончивые названия для этого действия. Это не подходило для широкой огласки среди населения, происходило в атмосфере секретности. Расстрелы называли «высшей мерой наказания или социальной защиты». Среди чекистов названиями военных массовых убийств были «размен», «отправление к штабу Колчака», «пуск в расход». А с 1920-х годов казни и вовсе окрестили циничным термином в конспиративных целях - «свадьбой». Вероятно, название подобрали из-за аналогии с выражением «венчаться со смертью». Порой исполнители позволяли себе витиеватые названия вроде «перевода в состояние небытия».

С 30-х годов расстрелы называли и убытиями по первой категории, и десятью годами без права переписки, и спецоперациями. Объяснения, написанные от руки самих исполнителей, пестрили фразами «я привел приговор», что звучало так завуалированно и уклончиво. Главные слова всегда опускались. То же проявлялось и в рядах СС. Там всегда маскировались такие слова как убийства, расстрелы. Вместо них популярным было применение выражений «особые акции», «чистки», «исключения», «переселения».

Особенности процедуры

В разные периоды существования Советского государства процедура приведения в исполнение приговора сильно отличалась, проходя через военные режимы, ужесточение и смягчение диктатуры. Наиболее кровавыми были 1935-1937 года, когда смертные приговоры стали очень распространенными. В тот период казнено было более 600 000 человек. Казнь осуществлялась в день оглашения приговора, сразу же. Отсутствовали сантименты, ритуалы, не было права последних просьб и последних трапез, которые были приняты даже в Средневековье.

Приговоренного отводили в подвальное помещение и быстро исполняли предрешенное.

Сбавление темпов произошло, когда к власти пришли Хрущев и Брежнев. Приговоренные получали право писать жалобы, просьбы о помиловании. У них появилось на это время. Приговоренные помещались в камеру особого назначения, однако осужденный до последнего не знал даты исполнения приговора. Объявлялось это в день, когда его отводили в комнату, в которой все было уже готово к казни. Там и объявлялось об отклонении просьб о помиловании, и совершался расстрел. И речь и тогда не шла о последних трапезах и прочих ритуалах. Приговоренные питались тем же, что все остальные осужденные, и не знали о том, что эта трапеза станет для них последней. Условия содержания, несмотря на установленные законом нормы, в реальности были откровенно плохими.

Сидельцы той эпохи, очевидцы расстрелов в тюрьмах СССР вспоминали, что питание их могло быть протухшим, с червями. Всюду были многочисленные нарушения установленных законом гуманных норм. И осужденные на расстрел в СССР не могли получать передач от родных, которые были бы способны хоть как-то скрасить их последние дни на этой Земле.

Единственной милостью от расстрельных команд была традиция давать человеку перед расстрелом сигарету либо папиросу, которые человек курил в последний раз. По слухам, порой исполнители напаивали осужденного чаем с сахаром.

Массовые казни

Остались в истории и случаи массовых расправ в стране. Так, громкий расстрел демонстрации в СССР имел место быть в 1962 году в Новочеркасске. Тогда было расстреляно 26 рабочих, собравшихся в составе тысяч демонстрантов на стихийный митинг из-за повышения цен и снижения зарплат. Ранено было 87 человек, убитые хоронились тайно на кладбищах разных городов. Около сотни демонстрантов были осуждены, часть приговорены к расстрелу. Как и многое в СССР, расстрел рабочих тщательно скрывался. Отдельные страницы той истории все еще засекречены.

Этот расстрел демонстрации в СССР считается настоящим преступлением, однако никто не был наказан за это. Власть не предприняла ни единой попытки разогнать толпу ни водой, ни дубинками. В ответ на законные требования улучшить угнетающие, нищенское положение десятка тысяч рабочих власти открыли огонь автоматов, совершив один из наиболее массовых из известных расстрелов рабочих в СССР.

Это был лишь одним из самых нашумевших случаев, несмотря на все попытки засекречивания, массовых расстрелов той эпохи.

Расстрел женщин в СССР

Безусловно, жестокие приговоры распространялись на прекрасную половину человечества также. Не существовало запрета на казнь женщин за исключением беременных, да и то не во все периоды. С 1962 до 1989 года было казнено более 24000 человек, почти все мужского пола. Наиболее широкую огласку получили 3 расстрела женщин в СССР того периода. Это казнь «Тоньки-пулеметчицы», лично расстреливавшей советских партизан в Великую Отечественную войну, спекулянтки Бородкиной, отравительницы Инютиной. Многие дела были засекречены.

Расстрел несовершеннолетних в СССР также практиковался. Но тут важно отметить, что именно Советская держава сделала закон в отношении детей более гуманным по сравнению с существовавшим в царское время. Так, во времена Петра I детей казнили с 7 лет. До прихода большевиков власти уголовное преследование детей продолжало осуществляться. С 1918 года были установлены комиссии по делам несовершеннолетних и запрещены казни для детей. Они выносили решения о применении мер в отношении детей. Обычно это были попытки не подвергать их тюремному заключению, а перевоспитывать.

В 1930-е годы в государстве произошел накал криминогенной обстановки, участились случаи диверсии иностранных государств. Произошло увеличение числа преступлений, совершавшихся малолетними гражданами. Тогда в 1935 году высшая мера наказания для не достигших совершеннолетнего возраста была введена. Расстрел детей в СССР таким образом вновь оказался узаконен.

Тем не менее, единственным подобным задокументированным случаем стал расстрел подростка 15 лет в СССР во времена Хрущева, в 1964 году. Тогда выросший в интернате парень, ранее пойманный на краже и мелком хулиганстве, жестоко убил женщину с ее малолетним ребенком. С намерением сделать порнографические снимки с целью их дальнейшей продажи он украл необходимую для этого технику и фотографировал труп, помещая его в непристойные позы. Затем место преступления поджег и сбежал, а пойман оказался спустя трое суток.

Подросток до последнего считал, что смерть ему не грозит, сотрудничал со следствием. Однако под влиянием цинизма, сопровождавшего его поступки, Президиумом ВС было опубликовано положение, разрешавшее применение расстрела к малолетним преступникам.

Несмотря на массовое возмущение, вызванное данным решением, советские власти в отношении малолетних преступников оставались достаточно гуманными. По-прежнему в приоритете стояли решения перевоспитать подростков. Приговоров данной категории граждан выносилось действительно немного. Ведь в США, к примеру, до 1988 года широко практиковались казни лиц подросткового возраста. Встречаются случаи смертельных приговоров лицам в возрасте 13 лет.

Воспоминания исполнителей

По воспоминаниям участников расстрельной команды, советские методы казни все же были жестокими. Особенно неотработанные поначалу. Задокументированы случаи обращений от них в МВД по этому поводу. Расстрел осуществлялся ночью, после 12 часов. Заместителей у исполнителей по факту практически не было, хотя по закону они должны были меняться для отвлечения исполнителя от пережитого ужаса. Так, один из участников расстрельной команды свидетельствовал уже в наше время, что убив за 3 года 35 осужденных, он ни разу не сменялся никем.

Хотя приговоренным не объявлялось, куда их ведут, они обычно понимали, что происходит. Даже полные внутренней силы перед лицом смерти вскрикивали прощальные слова, скандировали лозунги. Были те, кто седел за одно мгновение. Одно из самых жутких воспоминаний участника отправления казни - как человек, понявший, куда его привели, отказывается переступать порог последнего в своей жизни помещения. Кто-то слезно умолял не убивать, вырываясь, цепляясь в порог. Именно поэтому людям не объявляли, куда их ведут.

Обычно это был закрытый кабинет с маленькой форточкой. Кто-то, у кого не было воли и характера, падал тут же, зайдя в комнату. Были случаи смерти от разрыва сердца за минуты до непосредственной казни. Кто-то сопротивлялся - их сбивали с ног и скручивали. Стреляли в упор в затылок слегка слева, чтобы попасть в жизненно важный орган, и осужденный сразу умирал. Понимая, куда его привели, приговоренный мог просить последнюю просьбу. Но, конечно, никогда не было исполнения нереальных пожеланий вроде застолья. Максимум - полагалась сигарета.

За время ожидания исполнения смертники никак не могли общаться с внешним миром, их запрещалось выводить на прогулки, полагался лишь туалет раз в день.

Устав для исполнителей включал пункт, по которому после каждого расстрела им полагалось 250 гр спирта. Также им полагалась надбавка к зарплате, которая была существенной по тем временам.

Обычно исполнителям выплачивалось около двух сотен рублей в месяц. За все время существования советского государства с 1960 года ни один из палачей не увольнялся по своему решению. Не было случаев самоубийства в их рядах. Отбор на эту роль происходил тщательно.

Сохранились воспоминания очевидцев об используемых палачами уловках для смягчения удара осужденному. Так, ему сообщалось, что его ведут писать просьбу о помиловании. Делать это нужно было в другой комнате с депутатами. Тогда приговоренный бодрым шагом шел в комнату, а входя, обнаруживал лишь исполнителя. Он тут же стрелял в область левого уха по инструкции. После падения приговоренного совершался контрольный второй выстрел.

О роде занятий самих исполнителей знало не более нескольких лиц, включенных в состав руководства. На выезды для выполнения «секретных заданий» офицеры брали чужие фамилии. При поездках в другие города для исполнения они сразу после воплощения приговора в жизнь ехали обратно. До начала «исполнения» каждый исполнитель в обязательном порядке знакомился с делом осужденного, затем читал обвинительный приговор. Такая процедура предусматривалась с целью исключения у офицеров всяких мук совести. Каждый из расстрельной команды осознавал, что избавляет общество от опаснейших лиц, оставив которых в живых, он развязал бы им руки для дальнейших злодеяний.

Участники расстрела в СССР нередко спивались. Были случаи попадания их в психиатрические больницы. Порой приговоры накапливались, и расстреливать приходилось десятки человек.

Нарушения

С изданием «Порядка расстрелов» в 1924 году становится понятнее, какие нарушения могли иметь место в ходе исполнения приговора. Так, в документе запрещались огласка, публичность расстрела. Не допускалось никаких мучительных методов умерщвления, был запрет снимать детали одежды и обуви с тела. Запрещалось выдавать тело кому бы то ни было. Захоронение осуществлялось в отсутствие ритуалов и признаков могилы. Существовали специальные кладбища, на которых хоронились приговоренные под табличками с цифрами.

В каком году отменили расстрел в СССР

Последним приведенным в исполнение приговором о расстреле стала казнь Сергея Головкина, убийцы более десятка человек. Это было в августе 1996 года. Затем был введен мораторий на смертные казни, и с тех пор на территории Российской Федерации они не практикуются. Тем не менее, дискуссии по поводу возвращения этой процедуры продолжают периодически вспыхивать на территории страны.

Однако система отправления правосудия со времен Советского Союза уже претерпела множество изменений. Появилось больше возможностей для коррупции, чем в ту эпоху. Исполнение смертных казней может просто превратиться в средство расправы врагов друг над другом. Существует и множество случаев судебных ошибок.

Несмотря на то, что с момента распада Советского государства прошли десятки лет, тема массовых казней, исполнения смертных приговоров все еще остается полной тайн и загадок. Многие непосредственные участники ушли из жизни, многое осталось под грифом "совершенно секретно" и по сей день. Тем не менее, из рассказов очевидцев можно проследить то, как на самом деле происходило осуществление казни преступников. И, надо заметить, по сравнению с другими цивилизованными государствами, гуманные соображения в действиях властей прослеживаются ярко. Вопреки распространенному сегодня мнению о бесчеловечности властей СССР.

В настоящее время только в одном месте Европы продолжают расстреливать людей. Это - центр Европы, центр Беларуси, центр Минска. В декабре Конституционный суд страны рассмотрит вопрос о соответствии расстрела в качестве наказания главному закону страны - Конституции, гарантирующей всем гражданам право на жизнь.

Место расстрела приговоренных к этом мере наказания теперь известно многим - Минский следственный изолятор. Здание в виде старинного замка, обнесенное высокой стеной, - памятник архитектуры под названием «Большой замок Пищалова». Все, что происходит за этой стеной, покрыто тайной. Впрочем, подробности исполнения смертной казни остаются тайной со времен создания советского государства. Белорусский Уголовно-исполнительный кодекс лишь коротко поясняет, что смертная казнь производится путем расстрела. Тело казненного родственникам не выдается.

Во времена СССР в Минский СИЗО привозили расстреливать людей из Литвы. Вот именно в Литве и всплыли подробности приведения в исполнение приговоров для людей «с зеленкой на лбу» (на тюремном сленге мазать лоб зеленкой означает приговаривать к расстрелу). Итак.

После вынесения судом смертного приговора на осужденного надевают наручники. Сразу усиливается охрана и изоляция. Теперь наручники снимают только в камере. Когда приговоренного из здания суда привозят обратно в СИЗО, там его уже ждет усиленный наряд надзирателей. Приговоренного переодевают в специальный костюм.

Камеры для «смертников» находятся в старом корпусе следственного изолятора, в его подвальном помещении, так называемом спецкоридоре, который изолирован от основного. Далеко не каждый охранник имеет туда доступ. По некоторым данным, в коридоре примерно полтора десятка двухместных маленьких камер. Небольшое окно заделано не только решетками, но и толстым листом железа с небольшими дырочками для вентиляции. Окна камер «смертников» выходят на южную сторону, во внутренний двор СИЗО. Обстановка в камере минимальная даже по тюремным меркам. Иметь телевизор, кипятильник, бритвенные принадлежности и многое другое, как и в остальных камерах, не положено. Пищу подает в камеру через дверное окошко («кормушку») не хозобслуга из осужденных, как и в других камерах, а охранник. Прогулка для «смертников» не предусмотрена. Каждый день в камере производится обыск.

Все передвижения за пределами камеры (к адвокату, в баню) осуществляется только в наручниках и преимущественно ночью. Приговоренных часто переводят из камеры в камеру для предотвращения сговора между ними. Делают это еще и для того, чтобы не вызвать подозрений и день, когда действительно будут выводить на расстрел. Причем периодически придумывают различные способы передвижения по тюрьме: то на корточках, держа при этом руки за спиной, то низко наклонившись, задрав за спиной руки вверх, широким боковым шагом. В бане заключенного пристегивают наручниками к водопроводной трубе, в кабинете при встрече с адвокатом - вмонтированной в пол табуретке. В камере днем матрац с постельными принадлежностями должен быть свернут. Присесть можно только на железные нары. При открытии двери заключенные должны моментально стать на растяжку. За малейшее неповиновение - жестокое наказание. Через несколько недель такой жизни приговоренные становятся похожими на роботов, машинально выполняющих приказания. Практически все приговоренные становятся верующими, пишут жалобы на приговор и прошения о помиловании. Бывает, что в ожидании расстрела, пока жалобы на приговор и ходатайство о помиловании будут рассмотрены (и, как правило, отклонены), приговоренные проводят более года. Если кого-то и помилуют, заменив расстрел, пожизненным заключением, психика у такого человека уже нарушена навсегда.

Пик расстрелов, по косвенным данным, пришелся на 1996 год, перед референдумом о дальнейшем применении смертной казни, поскольку тогда власть сомневалась, что большинство населения Беларуси одобрит смертную казнь. В 30-е годы людей в массовом порядке расстреливали в лесных массивах на расстоянии 10-15 км от городов. Теперь порядок иной.

Согласно Уголовно-исполнительному кодексу при исполнении смертной казни присутствует прокурор, представитель учреждения, в котором исполняется смертная казнь, и врач. По разрешению прокурора в исключительных случаях при исполнении смертной казни допускается и присутствие «других лиц». Последнее добавлено, видимо, для зрителей типа Дмитрия Павличенко.

Поздно ночью, когда за приговоренным прибывает «расстрельная команда», внешняя и внутренняя охрана на короткое время снимаются: никто не должен видеть ни исполнителей, ни приговоренного. Вероятность побега в это время минимальна, так как все заключенные, естественно, ни о чем не подозревают. В прессе были сообщения, что в некоторых случаях заключенным надевают наручники на ноги. Есть совершенно неожиданная и официально не подтвержденная информация, что расстрел производится не в специальном помещении (вход в СИЗО с огнестрельным оружием запрещен), а в движущейся из тюрьмы в морг машине - некоем микроавтобусе «УАЗ» армейской скорой помощи, что делает невозможным установить место расстрела. Возможно, это слух, вызванный закрытостью темы и различными фантазиями «по поводу»…

Расстреливают приговоренных из специально переделанного пистолета Макарова. Благодаря утечке информации по делу Красовского и Захаренко, бывший начальник Минского СИЗО, а теперь политический беженец Олег Алкаев рассказал про отличие этого пистолета от остальных. Пистолет приспособлен для бесшумного выстрела с уменьшенной мощностью: глушитель плюс просверленный во многих местах ствол. Сила выстрела рассчитана таким образом, чтобы пуля не шла навылет. А стреляют, судя по рассказам Олега Алкаева, только в голову, поскольку при попадании в сердце человек иногда умирает не сразу. Труп, по некоторой информации, доставляют в морг одной из минских больниц, где врач извлекает из головы пулю и выписывает свидетельство о смерти. На основании этого свидетельства работники «расстрельной команды» на следующий день получают в спецкомбинате на ул. Ольшевского гроб, в котором хоронят казненного на одном из номерных участков вместе с бомжами и прочими неопознанными лицами. Родственникам казненного выдаются личные вещи убитого (как правило, его бумаги по делу иконка, нательный крестик, одежда, в которой он был до помещения в расстрельную камеру) и справка о приведении приговора в исполнение. Место захоронения родственникам не сообщается. Поэтому если на одном из крупных кладбищ под Минском, в его дальнем конце, обычно в самом плохом месте, увидите номерные могилы, то, возможно, вы видите итоги работы последних в Европе палачей в законе.

Василий Семашко
«БДГ»

История преступлений Антонины Макаровой (1920 - 1979 гг.)

И возможно судьба Антонины сложилась бы иначе, да только уже в первом классе случилась неожиданная подмена фамилии, которая предзнаменовала новый виток в жизни девочки. В первый день в школе из-за стеснительности она не смогла назвать свою фамилию - Парфёнова. Одноклассники же стали кричать "Да Макарова она!", имея в виду, что отца Тони зовут Макар. Так и стала она Антониной Макаровой, у которой уже в то время появилась своя революционная героиня - Анка-пулемётчица. Даже это спустя годы не кажется странным совпадением, а скорее знаком судьбы.

Великая Отечественная война застала Антонину в Москве, куда она отправилась учиться после школы. Девушка не могла оставаться равнодушной к беде, случившейся с ее страной, поэтому сразу же записалась на фронт добровольцем.

В надежде оказывать помощь пострадавшим, 19-летняя комсомолка Макарова испытала все ужасы печально известного "Вяземского котла". После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, он сделал её своей "походной женой", но это не самое страшное, что ей пришлось пережить, пока они старались выжить.

В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну

Тоня решила остаться в селе, но ее желание создать семью с местным мужчиной быстро настроило всех против нее, поэтому ей пришлось уйти. Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная "Локотская республика" - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные. Полицейский патруль заметил новенькую девушку, задержал ее, напоил, накормил и изнасиловал. По сравнению с ужасами войны - это не казалось девушке чем-то зазорным, тогда она отчаянно хотела жить.

На самом же деле полицейские сразу заприметили девушку, да только не для той цели, о которой идет речь выше, а для более грязной работы. Однажды пьяную Тоню положили за станковый пулемёт "Максим". Перед пулемётом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда, даже будучи очень пьяной, она справилась с задачей. Тогда она не задумывали зачем и почему, - она руководствовалась только одной мыслью, которая пульсировала в ее голове всю войну: "Жить!"

На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой

В Локотской республике безжалостно боролись с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Сарай, выполнявший роль тюрьмы, не был рассчитан на большое количество заключенных, поэтому каждый день арестованных расстреливали, а на их место загоняли новых. За подобную работу браться никто не хотел: ни немцы, ни местные полицейские, поэтому появление девушки, которая успешно справлялась с пулеметом, было на руку всем. И сама Тоня была довольна: она не знала, кого она убивает, для нее это была обычная работа, ежедневная рутина, помогающая выжить.

График работы Антонины Макаровой выглядел примерно так: утром расстрел, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком. Жизнь девушке казалась мечтой: деньги есть, все наладилось, даже гардероб регулярно обновляется, пусть и приходится каждый раз зашивать дырки после убитых.

Иногда правда Тоня оставляла в живых детей. Пули она пускала выше их голов, а позже местные жители вывозили детей вместе с трупами из села, чтобы передать живых в партизанские ряды. Такая схема, возможно, появилась потому, что Тоню мучила совесть. Слухи о женщине-палаче, "Тоньке-пулемётчице", "Тоньке-москвичке" поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли. В 1943 жизнь девушки кардинально изменилась.

На фото очная ставка: свидетельница опознает Макарову

Красная Армия приступила к освобождению Брянщины. Антонина поняла, что ее ждет, если советские солдаты найдут ее и узнают, чем она занималась. Немцы эвакуировали своих, однако до таких пособников, как Тоня, им не было дела. Девушка сбежала и оказалась в окружении, но уже в советском. За то время, что она была в немецком тылу, Тоня многому научилась, теперь она знала, как выживать. Девушка сумела достать документы, подтверждающие, что все это время Макарова была санитаркой в советском госпитале. Тогда людей не хватало, и ей удалось устроиться в госпиталь. Там она познакомилась с настоящим героем войны, который отчаянно в нее влюбился. Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург. После окончания войны молодые уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.

Пока Антонина жила своей новой правильной жизнь, в Брянщине в братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, советские следователи взялись за расследование серьезно, однако установить личности удалось лишь у 200 человек. КГБ так и не смог напасть на след карательницы, пока однажды некий Парфенов не решил пересечь границу... В его документах в качестве родной сестры значилась Тоня Макарова, так ошибка учительницы помогла женщине скрываться от правосудия более 30 лет.

КГБ не могли обвинить человека с идеальной репутацией, жену бравого фронтовика, образцовую мать двоих детей, в ужасающих злодеяниях, поэтому действовать начали очень аккуратно. Они привозили свидетелей в Лепель, даже полицая-любовники, все они узнали в Антонине Гинзбург Тоньку-пулеметчицу. Ее арестовали, и она не отпиралась.

Муж-фронтовик бегал по инстанциям, грозился Брежневым и ООН, но ровно до тех пор, пока следователи не рассказали ему правду. Семья отреклась от Антонины и покинула Лепель.

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года

На суде была доказана вина Антонины в 168 убийствах, а еще более 1300 остались неопознанными жертвами. Сама Антонина и следователи были убеждены, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, жалела женщина лишь о том, что опозорилась и придется менять работу, однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу.

В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Берта Бородкина (1927 - 1983 гг.)

Берта Бородкина начала строить карьеру с должности официантки в геленджикском общепите в 1951 году. У нее не было даже среднего образования, но она выросла сначала до буфетчицы, затем до заведующей, а позже стала главой треста ресторанов и столовых. Назначили ее не случайно, не обошлось без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина. Бородкиной не страшны были любые ревизии, с 1974 по 1982 год ей оказывали помощь высокопоставленные лица, она же в свою очередь брала взятки у подчиненных и передавала их покровителям. Общая сумма составила около 15 000 рублей, по тем временам - огромные деньги. Работники геленджикского общепита были поголовно обложены "данью", каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря "хлебной" должности.

Источником незаконного дохода являлись различные махинации, которые Бородкина поставила на поток, получая с этого минимум по 100 000 рублей, например: сметану разбавляли водой, добавляли хлеб и крупы в фарш, уменьшали крепость водки и другого алкоголя. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую "старку" (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен. Не обходилось и без обычного обсчета, курортный сезон становился настоящей жилой для мошенников.

Их прозвали курортной мафией, попасть в их ряды было невозможно, все остальные несли убытки, зная про все махинации. Олимп левых доходов укреплялся, туристы прибывали, но не все были так безнадежно слепы, поэтому жалобы о "недоливе" и обсчете регулярно поступали в книгу отзывов, но никого это не волновало. Горкомовская "крыша" в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС, главы края Медунова, делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя.

Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. К числу ее "друзей" можно отнести и секретаря ЦК КПСС Федора Кулакова. Обеспечивала Бородкина высшие чины не только редкими деликатесами, но и молоденькими девушками, делала в общем все возможное, чтобы пребывание чиновников было комфортным.

Бородкина не любила свое имя, она хотела, чтобы ее называли Беллой, и ее прозвали "Железной Беллой". Отсутствие образование не мешало ей умело прятать хвосты своих расходов, списывать недочеты. Вся ее работа была максимально прозрачной со стороны. Но так не могло продолжаться вечно, даже власть имущие не смогли прикрывать ее так долго, хоть и неплохо зарабатывали благодаря махинациям Беллы.

Скорее всего на след Бородкиной вышли не случайно, и все было подстроено теми самыми первыми лицами, однако арестовали Беллу не за мошенничество, а за распространение порнографии. В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают порнографические фильмы. Организаторы подпольных просмотров на допросах признались, что директор треста дала согласие, и часть денег от выручки уходило ей. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.

Во время обыска в квартире Беллы нашли различные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья, кроме того, большие суммы денге были неудачно спрятаны в разных местах: батареях, в кирпичах и проч. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

"Железная Белла" все угрожала следствию и ждала освобождения, но высокие чины так и не вступились...

В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, препятствовал работе следствия, однако с избранием председателя КГБ Юрия Андропова, борьба с коррупцией получила совсем иной оборот. Многие были расстреляны за хищения, а Медунова просто уволили. Руководитель партийной организации Геленджика Погодин исчез. Больше помочь ей никто не мог, и она начала признаваться...

Показания Беллы заняли 20 томов, было возбуждено еще 30 уголовных дел, а фамилии она называла непростые. В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Но судебно-медицинская экспертиза признала ее игру талантливой, и Бородкину признали виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп.

Так закончилось дело директора треста ресторанов и столовых города Геленджика, заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной, которая знала слишком много о высокопоставленных людях и щеголяла этим. Тогда она замолчала навсегда.

Тамара Иванютина (1941 - 1987 гг.)

В 1986 году Тамара по поддельной трудовой книжке устроилась в школьную столовую Киева. Она хотела хорошо жить, поэтому искала способы уносить еду домой, чтобы кормить себя и скотину, которую она содержала. Тамара работала посудомойкой, и начала наказывать тех, кто по ее мнению вел себя плохо и особенно тех, кто делал ей замечания или заподозрил в краже продовольствия. Под ее гнев подпадали и взрослые, и дети. Жертвами стали школьный парторг (скончалась) и преподаватель химии (остался в живых). Они мешали Иванютиной воровать продукты из пищеблока. Отравлены были и ученики 1-го и 5-го классов, которые попросили у нее остатки котлет для домашних питомцев.История эта стала известна довольно быстро.

Как же все выяснилось? Однажды в реанимацию попали 4 человека. У всех диагностировали кишечную инфекцию и грипп после обеда в той самой школьной столовой. Все бы ничего, да только спустя некоторое время у пациентов стали выпадать волосы, а позже наступала смерть. Следователи опрашивали выживших и быстро установили, кто причастен к делу. В ходе обысков работников столовой дома у Тамары была обнаружена жидкость Клеричи, которая и явилась причиной смерти посетителей. Такое преступление, как объясняла Тамара Иванютина, она совершила из-за того, что обедавшие шестиклассники отказались расставить стулья и столы. Она решила их наказать и отравила. Однако впоследствии заявила, что признание было сделано под давлением следователей. От дачи показаний она отказалась.

О деле Тамары в то время знал каждый. Оно приводило в ужас посетителей всех столовых союза. Выяснилось, что высокотоксичный раствор для расправы с неугодными людьми на протяжении 11 лет использовала не только Тамара, но и все члены ее семьи. Серийные отравители оставались безнаказанными долгое время.

Тамара начала свою убийственную деятельность, когда поняла, что можно избавиться от человека, совершенно не привлекая внимания. Так она заполучила квартиру от первого мужа, который скоропостижно скончался. Второго мужа она убивать не хотела, а лишь подсыпала ему яд для уменьшения сексуальной активности. Жертвами стали родители супруга: Тамара хотела жить на их земельном участке.

Сестра Тамары - Нина Мацибора - использовала ту же жидкость, чтобы получить квартиру от своего мужа. А родители девушек убивали родственников, соседей по коммуналке, животных, которые им не угодили.

На суде семейке вменялись многочисленные отравления, в том числе со смертельным исходом.

Суд установил, что на протяжении 11 лет преступное семейство по корыстным мотивам, а также из личной неприязни совершало убийства и покушения на умышленное лишение жизни разных лиц с помощью так называемой жидкости Клеричи - высокотоксичного раствора на основе сильнодействующего отравляющего вещества - таллия. Общее количество жертв достигало 40 человек, 13 из которых с летальным исходом, и это только зафиксированные случаи, о которых следствию удалось что-то узнать. Процесс затянулся на год, за это время удалось приписать Тамаре около 20 покушений.

В своем последнем слове Иванютина своей вины по эпизодам не признала. Еще будучи в СИЗО, она заявляла: для того чтобы добиться желаемого, не нужно писать какие-то жалобы. Необходимо дружить со всеми и угощать их. А особенно зловредным людям подмешивать яд. Иванютину признали вменяемой и приговорили к смертной казни. Подельникам были назначены разные сроки тюрьмы. Так, сестру Нину приговорили к 15 годам. Ее последующая судьба неизвестна. Мать получила 13, а отец - 10 лет заключения. Родители умерли в тюрьме.

Правда ли то, что палачей из Азербайджана, Узбекистана и Таджикистана отправляли в командировки в другие союзные республики, где годами не находилось желающих привести в исполнение «вышку»? Правда ли то, что в Прибалтике вообще никого не казнили, а всех приговорённых к высшей мере наказания увозили расстреливать в Минск? Правда ли то, что за каждого казнённого палачам выплачивали солидные премиальные? И правда ли то, что женщин в Советском Союзе расстреливать было не принято? За постсоветский период вокруг «вышки» было создано столько расхожих мифов, что разобраться, что в них правда, а что домыслы, едва ли возможно без кропотливой работы в архивах, на которую может уйти не один десяток лет. Нет полной ясности ни с довоенными казнями, ни с послевоенными. Но хуже всего обстоит дело с данными о том, как же приводили в исполнение смертные приговоры в 60–80-х годах.

Как правило, осуждённых казнили в следственных изоляторах. В каждой союзной республике было как минимум по одному такому СИЗО особого назначения. На Украине их было два, в Азербайджане – целых три, а в Узбекистане и Таджикистане вообще по четыре. Сегодня смертные приговоры приводят в исполнение только в одном-единственном СИЗО советских времён – в Пищаловском централе Минска, известном также под названием «Володарка». Это уникальное место, единственное в Европе. Казнят там примерно по 10 человек в год. Но если пересчитать расстрельные СИЗО в советских республиках сравнительно легко, то сказать с уверенностью, сколько таких специализированных изоляторов было в РСФСР, едва ли сможет даже самый подготовленный историк. К примеру, до последнего времени считалось, что в Ленинграде в 60–80-е годы осуждённых вообще не казнили – негде было. Но оказалось, что это не так. Не так давно в архивах обнаружились документальные подтверждения того, что приговорённого к высшей мере наказания 15-летнего подростка Аркадия Нейланда расстреляли летом 1964 года именно в Северной столице, а не в Москве и не в Минске, как считалось ранее. Стало быть, нашлось всё-таки «подготовленное» СИЗО. И едва ли Нейланд был единственным, кого там расстреляли.

Есть и другие расхожие мифы о «вышке». К примеру, принято считать, что в Прибалтике с конца 50-х годов вообще не было собственных расстрельных команд, поэтому всех осуждённых к высшей мере наказания из Латвии, Литвы и Эстонии этапировали на расстрел в Минск. Это не совсем так: смертные приговоры приводили в исполнение и в Прибалтике. Вот только исполнителей действительно приглашали со стороны. В основном из Азербайджана. Всё-таки целых три расстрельных команды на одну небольшую республику – многовато. Казнили осуждённых в основном в бакинской Баиловской тюрьме, а заплечные мастера из Нахичевани часто сидели без работы. Зарплаты им всё равно «капали» – члены расстрельной команды получали примерно по 200 рублей в месяц, но при этом ни премий за «приведение в исполнение», ни квартальных. А деньги это были немалые – квартальные составляли примерно 150–170 рублей, а «за исполнение» платили по сотне членам бригады и 150 – непосредственно исполнителю. Вот и ездили в командировки – подзаработать. Чаще – в Латвию и Литву, реже – в Грузию, Молдавию и Эстонию.

Другой расхожий миф – о том, что в последние десятилетия существования Союза к смертной казни не приговаривали женщин. Приговаривали. В открытых источниках можно найти информацию о трёх таких казнях. В 1979 году расстреляли коллаборационистку Антонину Макарову, в 1983-м – расхитительницу социалистической собственности Берту Бородкину, а в 1987-м – отравительницу Тамару Иванютину. И это на фоне 24 422 смертных приговоров, вынесенных в период с 1962 по 1989 год! Что же, расстреливали одних только мужчин? Вряд ли. В частности, до сих пор окутаны покровом тайны приговоры валютчицам Оксане Собиновой и Светлане Пинскер (Ленинград), Татьяне Внучкиной (Москва), Юлии Грабовецкой (Киев), вынесенные в середине 60-х.

К «вышке» их осудили, но казнили или всё-таки помиловали, сказать сложно. Среди 2355 помилованных их фамилий нет. Значит, скорее всего их всё-таки расстреляли.

Третий миф – о том, что в палачи шли, так сказать, по зову сердца. В Советском Союзе палачей назначали – и только. Никаких добровольцев. Мало ли что у них на уме – а вдруг извращенцы? Назначить же палачом могли даже обычного сотрудника ОБХСС. Среди работников органов правопорядка отбирали, как правило, тех, кто был недоволен зарплатой, кому срочно требовалось улучшить жилищные условия. Предлагали работу. Приглашали на собеседование. Если испытуемый подходил, его оформляли. Надо сказать, что работали советские кадровики отменно: с 1960 по 1990 год не было ни одного случая, чтобы палач уволился по собственному желанию. И уж точно среди сотрудников расстрельных не было ни одного случая суицида – крепкие нервы были у советских палачей. «Да, меня именно назначили, – вспоминал бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Азербайджанской ССР Халид Юнусов, на счету которого приведение в исполнение более трёх десятков смертных приговоров. – Я шесть лет до этого ловил взяточников. Надоело, только врагов себе наживал».

Как же, собственно, проходила сама процедура казни? После оглашения судом приговора и до приведения его в исполнение проходило, как правило, несколько лет. Всё это время смертника содержали в «одиночке» тюрьмы того города, в котором шёл суд. Когда все поданные прошения о помиловании отклонялись, приговорённых перевозили в специзолятор – как правило, за несколько дней до печальной процедуры. Случалось, что заключённые томились в ожидании казни по нескольку месяцев, но это были редкие исключения. Зэков стригли наголо и переодевали в одежду из полосатой ткани (светло-серая полоса чередовалась с тёмно-серой).

Тем временем начальник СИЗО собирал свою расстрельную команду. В неё помимо врача и палача входили сотрудник прокуратуры и представитель оперативно-информационного центра УВД. Эти пятеро собирались в специально отведённом помещении. Сначала сотрудник прокуратуры знакомился с личным делом приговорённого. Затем так называемые контролёры по надзору, два или три человека, вводили в помещение осуждённого в наручниках. В фильмах и книгах обычно следует пассаж, в котором смертнику объявляют о том, что, мол, все его ходатайства о помиловании отклонены. На самом деле отбывающему в последний путь об этом никогда не сообщали. Спрашивали, как звать, где родился, по какой статье сидит. Предлагали расписаться в нескольких протоколах. Затем сообщали, что нужно будет составить ещё одно прошение о помиловании – в соседнем помещении, где сидят депутаты, и подписать бумаги нужно будет при них. Уловка, как правило, действовала безотказно: осуждённые на смерть бодро шагали навстречу депутатам.

А за дверью соседней камеры не было никаких депутатов – там стоял исполнитель. Как только приговорённый заходил в помещение, следовал выстрел в затылок. Точнее – «в левую затылочную часть головы в области левого уха», как того требовала инструкция. Смерт-ник падал, раздавался контрольный выстрел. Голову убитого обматывали тряпкой, смывали кровь – в помещении был специально оборудован кровосток. Входил врач, констатировал смерть. Примечательно, что палач никогда не стрелял в жертву из пистолета – только из мелкокалиберной винтовки. Говорят, что расстреливали из «макарова» и ТТ исключительно в Азербайджане, но убойная сила оружия была такова, что с близкого расстояния осуждённым буквально разносило головы. И тогда решено было расстреливать осуждённых из наганов времён Гражданской войны – у них был более щадящий бой. Кстати, только в Азербайджане осуждённых на казнь перед процедурой накрепко связывали, и только в этой республике было принято объявлять осуждённым, что все их просьбы о помиловании отклонены. Почему так – неизвестно. Связывание жертв действовало на них настолько сильно, что каждый четвёртый умирал от разрыва сердца.

Примечательно и то, что документы о приведении приговора в исполнение сотрудники прокуратуры никогда не подписывали до казни (как предписывала инструкция) – только после. Говорили – плохая примета, хуже некуда. Далее покойника укладывали в заранее приготовленный гроб и везли на кладбище, на особый участок, где хоронили под безымянными табличками. Ни имён, ни фамилий – только порядковый номер. Расстрельной команде выдавали акт, и в тот день все четверо её членов получали отгул.

В украинских, белорусских и молдавских СИЗО, как правило, обходились одним палачом. А вот в грузинских специзоляторах – в Тбилиси и Кутаиси – таковых числился добрый десяток. Разумеется, большинство из этих «палачей» никогда никого не казнили – только числились, получая по ведомости большую зарплату. Но к чему правоохранительной системе было содержать такой огромный и никому не нужный балласт? Объясняли так: сохранить в тайне, кто именно из сотрудников СИЗО расстреливает приговорённых, не представляется возможным. Всегда проговорится бухгалтер! Так вот, чтобы ввести в заблуждение и бухгалтера, в Грузии и ввели такую странную систему выплат.

Вполне допускаю, что кадры этого французского фильма о гильотинировании постановочные. Но, тем не менее, они, по-моему, вполне реалистично отражают главное во всей процедуре любой "цивилизованной" казни - то, что ей непосредственно предшествует. Именно из-за этого периода ожидания казни осужденным, не только самого непосредственного, но и всего времени ожидания, предшествующего исполнению приговора, Ф.М.Достоевский, сам однажды переживший этот страшный опыт, всю дальнейшую жизнь был убежденным противником смертной казни. Его довод: нет такого преступления, равноценной расплатой за которое были бы переживания осужденного перед приведением приговора в исполнение. В этом, безусловно, есть своя логика, но только, если речь идет о таких преступлениях, как внезапно двинуть старушку-процентщицу топором по черепу, или душку Троцкого ледорубом по нему же. Тогда - да, тогда смерть жертвы намного легче, чем весь ансамбль переживаний злодея перед казнью. Тут Достоевский был, видимо, прав.

Мы же с вами на сегодня знаем о таких злодеяниях, адекватной расплаты за которые "цивилизованные" люди пока так и не смогли придумать, как себе головы ни ломали в различных изощрениях. "Нецивилизованным" было в этом вопросе проще: "Прелюбодея Якина первым делом на кол посадить, а, уж, опосля!.." .Счастливые обитатели средневековья имели возможность продлевать себе удовольствие, достигнув того счастливого момента, когда приговоренный сам уже только о приходе смерти и мечтал, а его туда всячески не отпускали. Вот, это было полноценное возмездие! Порой даже приводившее к удовлетворению. Нынешнему же человеку живется трудно, и хочется, понятно, вволю подикарствовать, а не дают. Неприлично, говорят. "Низя!" , - всякие гады со всех сторон вредничают, оторваться не позволяют, как всякая цивилизованная душа, известное дело, просит . Но то на культурном Западе, а русские же известные дикари, особенно, "совки", они ж трагедию на пустом месте разводить не станут, верно? Нет, не верно. Однажды я узнал, как именно казнили в позднем, брежневском, по крайней мере, СССР, где вся процедура была тайной за семью печатями. И узнал из весьма авторитетного источника. А узнав, подивился той неожиданной степени гуманизма, которой, как не могли, так и по сей день не могут, похвастаться ни "цивилизованный" Запад, ни "дикари" стран Востока. Так что, любители пощекотать себе нервы свободны, им будет неинтересно.