Творческая работа учащихся по технологии (9 класс) на тему: «Быт тверского крестьянства второй половины XVIII века. Положение крестьянства во второй половине XVIII века

Эволюция крепостничества в XVIII веке. Петровская эпоха

Реформы Петра I оказали серьезное влияние на социально-экономическое развитие страны. В XVIII веке. в России наблюдается (хотя и в начальной стадии) процесс разложения крепостнических и формирования капиталистических отношений. Социально-экономическое развитие России проходило крайне сложно и противоречиво. Вступившие в стадию своего разложения крепостнические отношения не только оставались господствующими, но и распространялись на новые территории.

В петровскую эпоху крепостное право стало пониматься, как институт публичного права. Весь сословный строй этой эпохи построен на принципе государственного интереса, а практически – на всеобщем закрепощении: царь крепок государству, дворянство – царю, крестьяне – дворянам. Крепостное право основано на велениях всенародной пользы. Мысль о государственной пользе, как основании крепостного права, нашла отражение в указе от 18 января 1721 года о покупке деревень к заводам. В указе говорилось о том, что, несмотря на прежнее запрещение купцам приобретать деревни (а запрещение было потому, что купцы занимались исключительно купечеством и не приносили тем самым пользы государству), “...позволяется сим нашим указом...деревни покупать невозбранно”, по причине того, что “...многие купецкие люди...возымели к приращению государственной пользы заводить разные заводы...”. Таким образом, выходило, что владельцы крестьян были лишь временными их держателями по уполномочию государственной власти.

Ключевский пишет: «Указы о первой ревизии юридически смешали два крепостных состояния, прежде различавшиеся по закону, крепостное холопство и крепостное крестьянство. Крепостной крестьянин был крепок лицу землевладельца, но при этом он был еще прикреплен и к своему состоянию, из которого не мог вывести его даже землевладелец: он был вечно обязанный государственный тяглец. Холоп, как и крепостной крестьянин, был лично крепок своему господину, но не нес государственного тягла, лежавшего на крепостном крестьянине. Законодательство Петра распространило государственное тягло крепостных крестьян и на холопов. Таким образом, изменился источник крепости: как вы знаете, прежде этим источником был личный договор холопа или крестьянина с господином; теперь таким источником стал государственный акт - ревизия. Крепостным считался не тот, кто вступил в крепостное обязательство по договору, а тот, кто записан за известным лицом в ревизской сказке. Этот новый источник, которым заменился прежний договор, сообщил крепостному состоянию чрезвычайную растяжимость. С тех пор как не стало ни холопов, ни крепостных крестьян, а оба эти состояния заменились одним состоянием - крепостных людей, или душ, стало возможным по усмотрению сокращать или расширять и количество крепостного населения и границы крепостной зависимости. Прежде крестьянское состояние создавалось договором лица с лицом; теперь оно поставлено было на основании правительственного акта.

Со смерти Петра крепостное состояние расширялось и в количественном и в качественном отношении, т. е. одновременно все большее количество лиц становилось в крепостную зависимость и все более расширялись границы власти владельца над крепостными душами.»

Иными словами характерной особенностью крепостного права XVIII – XIX веков было то, что в отличие от предыдущего, московского периода крестьяне находились в собственности государства. Другая особенность (а точнее сказать тенденция) рассматриваемого периода - консолидация различных категорий крестьянства в единое сословие. Указ 1718 года о введении подушной подати и замене подворного обложения налогом привел к упразднению таких категорий, как подсуседники, захребетники, бобыли. Известно, что при подворном налоговом обложении практиковалось объединение дворов. Во двор более или менее зажиточного крестьянина подселяли бедные крестьянские семьи (подсуседники, захребетники) или одиноких крестьян-бобылей, чтобы не платить налог с их дворов. С введением подушной подати исчезал стимул к такому объединению. Между тем, со второй половины XVIII века положение крестьян частновладельческих заметно ухудшается.

Крепостное состояние размножалось двумя способами - припиской и пожалованием. Приписка состояла в том, что люди, которые не успели примкнуть к основным классам общества, избрав себе постоянный род жизни, по указу Петра I обязаны были найти себе господина и положение, записаться в подушный оклад за каким-либо лицом либо обществом. В противном случае, когда они не находили такого лица или общества, их записывали простым полицейским распоряжением. Таким образом, по II и III ревизии (1742 и 1762 гг.) постепенно попали в крепостную зависимость разные мелкие разряды лиц, прежде свободных, - незаконнорожденные, вольноотпущенники, не помнящие родства и другие бродяги, дети солдат, заштатные церковнослужители, приемыши, пленные инородцы и т.п.

Политика Екатерины II в отношении крепостного крестьянства.

При Екатерине II начинается процесс превращения крепостных крестьян в рабов (как она сама их и называла «Если крепостного нельзя персоной признать, следовательно, он не человек; так скотом извольте его признавать, что к немалой славе и человеколюбию от всего света нам приписано будет».). Самой темной стороной крепостного права был неограниченный произвол помещиков в распоряжении личностью и трудом крепостных, целый ряд государственных деятелей XVIII века говорили о необходимости урегулировать отношения крестьян к помещикам. Известно, что еще при Анне законодательную нормировку крепостного права предлагал осуществить обер-прокурор Сената Маслов (в 1734 г.), да и сама Екатерина высказывалась против рабства, рекомендуя “ предписать помещикам законом, чтоб они с большим рассмотрением располагали свои поборы”, но все эти проекты остались лишь благими пожеланиями. Екатерина, взошедшая на престол по желанию дворянской гвардии и правя посредством дворянской администрации, не могла порвать свои связи с главенствующим сословием. В 1765 году последовало официальное разрешение на продажу таких крестьян без земли (что доказывает преобладание на данном этапе прикрепления не к земле, а к помещику) и даже с разлучением семей. Их имущество принадлежало помещику, гражданско-правовые сделки они могли совершать только с его разрешения.

Они подлежали вотчинной юстиции помещика и телесным наказаниям, которые зависели от воли помещика и ничем не ограничивались. 22 августа 1767 года вышел указ императрицы “О бытии помещичьем людям и крестьянам в повиновении и послушании у своих помещиков, и о неподании челобитен в собственные Ея Величества руки”, в котором крестьянам и прочим людям недворянского сословия запрещалось подавать челобитные Ее Величеству, “а...буде...крестьяне в должном у помещиков послушании не останутся, и в противность... на помещиков своих челобитныя... Ея Императорскому Величеству подавать отважатся”, то предписано высечь их кнутом и отправить на каторгу, засчитав их в рекруты, дабы не причинять ущерба помещику. Законодательство Екатерины о пространстве помещичьей власти над крепостными людьми отличается той же неопределенностью и неполнотой, как и законодательство ее предшественников. Вообще оно было направлено в пользу землевладельцев. Мы видели, что Елизавета в интересах заселения Сибири законом 1760 г. предоставила помещикам право «за предерзостные поступки» ссылать крепостных здоровых работников в Сибирь на поселение без права возврата; Екатерина законом 1765 г. превратила это ограниченное право ссылки на поселение в право ссылать крепостных на каторгу без всяких ограничений на какое угодно время с возвратом сосланного по желанию к прежнему владельцу.

Этим законом государство фактически отказывалось защищать крестьян от произвола помещиков, что естественно вело к его усилению. Правда, в России дворянам никогда не было предоставлено право лишения жизни крепостных, и если дело об убийстве крепостных доходило до суда виновных ждало серьезное наказание, однако далеко не все дела доходили до суда и мы можем только догадываться о том, насколько тяжелой была жизнь крестьян, ведь помещики имели официальное право на телесное наказание и тюремное заключение по своему усмотрению, так же как и право на продажу крестьян. Крестьяне платили подушную подать, несли государственные повинности и феодальную поземельную ренту помещикам в форме барщины или оброка, натурального или денежного. Так как хозяйство было экстенсивным, то возможность роста доходов помещики видели только в увеличении барщины или оброка, барщина к концу XVIII века стала доходить до 5-6 дней в неделю. Иногда помещики вообще устанавливали семидневную барщину с выдачей месячного продовольственного пайка (“месячины”). Это в свою очередь вело к ликвидации крестьянского хозяйства и деградации феодализма к рабовладельческому строю. Со второй половины XVIII века появляется новая категория крестьян – “посессионные”. Отсутствие рынка рабочей силы вынудило правительство обеспечивать промышленность рабочей силой путем прикрепления целых деревень (крестьянских общин) к заводам. Барщину они отрабатывали в течение нескольких месяцев в году на заводах, т.е. отбывали сессию, отсюда пошло и их название – посессионные.

Таким образом, в первой половине XVIII в., и особенно после смерти Петра I, для экономики России стало характерным повсеместное использование подневольного труда крепостных или приписных государственных крестьян. Предпринимателям (в том числе недворянам) не приходилось надеяться на рынок свободной рабочей силы, который с усилением борьбы государства с беглыми, вольными и «гулящими» - основным контингентом свободных работных людей - существенно сузился. Более надежным и дешевым способом обеспечения заводов рабочей силой была покупка или приписка к предприятиям целых деревень. Политика протекционизма, проводимая Петром I и его преемниками, предусматривала приписку и продажу крестьян и целых деревень владельцам мануфактур, и прежде всего таких, которые поставляли в казну необходимые для армии и флота изделия (железо, сукно, селитру, пеньку и т.д.). Указом 1736 г. все работные люди (в том числе вольнонаемные) признавались крепостными владельцев заводов.

Указом 1744г. Елизавета подтвердила постановление от 18 января 1721г., разрешавшее владельцам частных мануфактур покупать к заводам деревни. Поэтому во времена Елизаветы целые отрасли промышленности основывались на подневольном труде. Так, во второй четверти XVIII в. на большинстве заводов Строгановых и Демидовых использовался исключительно труд крепостных и приписных крестьян, а предприятия суконной промышленности вообще не знали наемного труда - государство, заинтересованное » поставках сукна для армии, щедро раздавало заводчикам государственных крестьян. Такая же картина была на государственных предприятиях. Перепись работных людей уральских государственных заводов в 1744-1745 гг. показала, что вольнонаемных среди них было лишь 1,7%, а остальные 98,3% работали в принудительном порядке.

Начиная с эпохи Екатерины II осуществлялись теоретические исследования ("решение задачи" в Вольном экономическом обществе о том, "что полезнее для общества, чтоб крестьянин имел в собственности землю, или только движимое имение и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны"), проекты освобождения крестьян А. А. Аракчеева, М. М. Сперанского, Д. А. Гурьева, Е. Ф. Канкрина и других общественных деятелей) и практические эксперименты (например, указ Александра I 1801 г. о разрешении покупать и продавать незаселенные земли купцам, мещанам, казенным крестьянам, помещичьим, отпущенным на волю, указ о вольных хлебопашцах, разрешивший помещикам самим, помимо государства, изменять свои отношения с крестьянами, указ об обязанных крестьянах, реформа государственных крестьян графа П. Д. Киселева), направленные на поиск конкретных путей, обеспечивающих минимальные издержки по внедрению новых институтов и реформированию в Российской империи в целом).

Закрепощение крестьян затруднило развитие промышленности, лишило ее свободных рабочих рук, нищее крестьянство не имело средств на покупку промышленных изделий. Иными словами, сохранение и углубление феодально-крепостнических отношений не создавало рынка сбыта для промышленности, что в совокупности с отсутствием рынка свободной рабочей силы являлось серьезным тормозом в развитии экономики и обуславливало кризис крепостнической системы. В историографии конец XVIII характеризуют как кульминацию крепостного права, как период расцвета крепостнических отношений, однако неизбежно за кульминацией следует развязка, за периодом расцвета – период разложения, так произошло и с крепостным правом.

Государственное и дворянское землевладение имели одну общую черту, связанную с появлением новой формы землепользования: вся земля, удобная для полевого хозяйствования, которой владело государство, отдавалась в пользование крестьянам. Вместе с тем и помещики обыкновенно отдавали в пользование своим крестьянам за оброк или барщину известную часть имения: от 45% до 80% всей земли крестьяне использовали для себя. Таким образом, в России имела место феодальная рента, в то время как по всей Европе распространялись нормы классической ренты с привлечением товарно-денежных отношений, с участием субъектов рентных отношений в торговом обороте и рыночных отношениях.

Последние годы уходящего XVIII века не прошли, между тем, незаметно для русских крестьян.

Крестьянская политика Павла I

Определенную, хотя и весьма противоречивую политику в отношении крестьянского вопроса проводил Павел I. За четыре года царствования он раздарил около 600 тыс. крепостных, искренне полагая, что за помещиком им будет жить лучше. В 1796 произошло закрепощение крестьян в области войска Донского и в Новороссии, в 1798 отменен введенный Петром III запрет на покупку крестьян владельцами не из дворян. Вместе с тем, в 1797 была запрещена продажа дворовых крестьян с молотка, а в 1798 - украинских крестьян без земли. В 1797 Павел издает Манифест о трехдневной барщине, вводивший ограничения на эксплуатацию помещиками крестьянского труда и ограничивавший их владельческие права.

Более решительные (хотя и далеко не достаточные) шаги в данном направлении – улучшения положения крестьян – были сделаны уже в XIX веке.

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

По мнению многих исследователей, развитие капиталистических отношений в России второй половины XVIII века было обусловлено имущественным расслоением крестьянства и проникновением товарного производства в сельское хозяйство.

В первую очередь, это касалось оброчных районов, где барщина была заменена натуральной платой. Значительная часть крестьян разорялась. Им приходилось порывать связи с землей и искать работу вне земледельческих промыслов. Этим самым создавался рынок труда для крупной промышленности.

России в то время удавалось идти впереди некоторых европейских стран по отдельным количественным показателям крупного промышленного производства. В первую очередь эго касалось русского железа, которое Россия продолжала поставлять в изрядных количествах в Европу.

Однако в то время как Англия вступила в эпоху промышленного переворота, промышленная техника России оставалась старой. Отсталые формы носили промышленные отношения в таких отраслях, как металлургическая, суконная.

И все-таки рост предприятий продолжался. Если в 1767 году в России насчитывалось 385 мануфактур (суконных, полотняных, шелковых, стекольных и прочих) и 182 железоделательных и медеплавильных завода, то к концу столетия количество подобных предприятий удвоилось.

Урал занимал ведущее положение в металлургии. Он давал девяносто процентов выплавки меди и шестьдесят пять процентов производства чугуна всей империи. На территории этого промышленного района в семидесятые годы восемнадцатого столетия действовали 84 медеплавильных доменных и железоделательных завода.

Пропорционально росту предприятий росла и их производительность. Выплавка чугуна в конце столетия по сравнению с семидесятыми годами удвоилась и составляла десять миллионов пудов.

В середине века началось промышленное освоение южного Урала. Частные предприниматели занялись строительством горных заводов, что было обусловлено, в первую очередь, ростом спроса на железо на внешнем рынке. Увеличивалась потребность в металле, особенно в меди, и внутри страны.

Наряду с титулованной знатью заводы строили и купцы-предприниматели: И.Твердышев, И.Мясников, семейство Осокиных и др.

В начале века средоточием крупных предприятий легкой промышленности были города. Во второй половине XVIII столетия промышленный капитал проникает и в деревню. Владелец мануфактуры раздавал сырье и орудия труда окрестным крестьянам или скупал у них полуфабрикаты. Так возникли рассеянные мануфактуры, в которых был централизован лишь конечный этап производства.

Чаще всего рассеянные мануфактуры появлялись в полотняной промышленности. Здесь совершался тот же процесс, что и в западной Европе. Домашние крестьянские промыслы превращались в придаток мануфактуры, крестьяне превращались в надомников, что давало толчок к имущественному расслоению среди крестьян.

Россия в то время не испытывала затруднений с сырьем и даровой рабочей силой, что обуславливало возможность выгодного сбыта продукции на внутреннем и внешнем рынках. Помещики очень скоро смекнули, что к чему, и занялись устройством вотчинных мануфактур. В центральных, южных и западных землях Империи создавались суконные, полотняные, кожевенные, стекольные, винокуренные и прочие

предприятия. Однако работа на этих предприятиях для большинства рабочих, то есть крестьян, являлась одной из форм барщины.

Разумеется, что предприятия с привлечением крестьян не могли превратиться со временем в капиталистические фабрики. Потому, несмотря на абсолютный рост дворянских мануфактур, к концу столетия удельный вес их падает за счет увеличения числа купеческих и крестьянских мануфактур с применением наемной рабочей силы.

Легкая промышленность дала значительное число капиталистических мануфактур выросших, чаще всего, из крестьянских промыслов. Ивановский текстильный район в середине века использовал, как правило, наемных работников, а не посессионных крестьян.

По сравнению со многими западными странами, Россия располагала большим числом крупных предприятий в легкой промышленности. Среди них встречались такие, на которых

работало до двух тысяч человек и даже больше. Предприятия, обслуживаемые 300-400 рабочих, считались средними.

Князья Хованские на своей суконной фабрике использовали труд более чем двух с половиной тысяч рабочих, Гончаровы -- владельцы парусной мануфактуры - в конце XV111 века использовали груд более полутора тысяч работах.

Регистр Мануфактур-коллегии 1767 года свидетельствует о том, что на российских предприятиях в то время трудилось около восемнадцати тысяч наемных рабочих; вместе с надомниками они составляли цифру в двадцать пять тысяч. Принудительный труд частновладельческих крестьян преобладал лишь на суконных мануфактурах, в остальных же отраслях производства, таких, как шелкоткацкая, парус-но-иолотпяная, хлопчато-бумажная и др., преобладала капиталистическая эксплуатация труда. Отсюда можно заключить, что во второй половине XVIII века имелась четкая тенденция к увеличению числа наемных рабочих, занятых в российских мануфактурах.

Увеличение удельного веса наемного труда особенно заметно в промышленных предприятиях Украины - таких, как табачная, винокуренная и кожевенная промышленности; в стекольной промышленности Эстонии, в бумажной промышленности Латвии.

В это же время отмечается рост наемного труда в металлообрабатывающей промышленности центральных районов России. Наемный труд широко применялся в мелких крестьянских предприятиях: мукомольных, маслобойных, кожевенных, мыловаренных, свечных, железоделательных и других. Наемный труд приобретал большое значение в наводном и отчасти в гужевом транспорте, в судостроении и на погрузочно-разгрузочных работах.

Около двухсот двадцати тысяч наемных рабочих трудилось в России в шестидесятые годы XVIII века. К концу столетия их количество почти удвоилось.

Расслоение крестьянства в наиболее широких масштабах происходило в селах, где издавна занимались ткацким и металлообрабатывающим промыслами.

Процесс превращения села в крупный торговопромышленный центр, становящейся в последствии городом, отчетливо заметен на примере сел Иваново и Павлово, жители которых формально числились крестьянами, но к концу

XVIII века уже не занимались земледелием.

В поисках заработков в такие города-деревни стекалось население из окрестных районов. Паспорта и отпускные документы стали выдаваться на все более длительный срок, пока наконец крестьяне-оброчники не превращались в постоянных жителей Москвы, Иванова и других промышленных центров.

Даже на крупных предприятиях горной промышленности Урала распространялось применение наемного труда...

И все-таки рынок рабочей силы значительно отставал от роста промышленности. Особенно это заметно в промышленности Урала. Чтобы привлечь отходников из центральных районов, промышленник нередко выдавал им аванс, это несколько задерживало оборот капитала.

Многие мануфактурщики были вынуждены значительно сокращать объем производства в период летних сельскохозяйственных работ. Далеко не всем промышленникам удавалось полностью использовать производственную мощность своих заводов. Владелец мануфактуры обязан был делиться своей прибылью с помещиком, так как размер жалованья оброчного крестьянина, как рабочего мануфактуры, определялся не только прожиточным минимумом, но и суммой оброка, уплачиваемого помещику. Развитие производства таким образом тормозилось.

ВНУТРЕННИЙ РЫНОК

Помещики Белгородской, Воронежской губерний, а также среднего Поволжья были в середине XVIII века основными поставщиками хлеба на внутренние рынки России.

Спрос на хлеб и другие сельскохозяйственные продукты постепенно увеличивался в связи с ростом больших городов, которые за три четверти восемнадцатого века увеличились в два раза, а также в связи с подъемом ремесленного и мануфактурного производства, отрыва от земледелия большого числа крестьян и превращения ряда сел в промышленные центры, что также влияло на рост неземледельческого населения.

Из центрально-черноземных районов хлеб ввозился в Москву и Петербург, Ярославль и Кострому. Продавцами хлеба выступали как помещики, так и крестьяне. Помещики продавали хлеб и другие сельскохозяйственные продукты с целыо увеличить свои денежные доходы, большинство же крестьян продавало хлеб, необходимый им для собственного потребления, потому, что для уплаты оброка и подушной подати, для покупки соли и промышленных изделий им были необходимы деньги.

Все это влияло и на расширение рынка сбыта промышленных изделий. В крестьянское и помещичье хозяйство, вытесняя изделия домашних промыслов, постепенно проникает продукция крупных металлургических заводов и мануфактур, производивших полотно. Расширение внутреннего

рынка повлияло на то, что обе эти отрасли промышленности, с давних пор нацеленные на экспортирование товаров, переключили часть производства на выпуск предметов широкого потребления.

В семидесятые годы XVIII века насчитывалось свыше полутора тысяч всевозможных ярмарок. Крупнейшие из них организовывались в Кяхте, Иркутске, Троицке, Архангельске, Петербурге и Киеве.

Среди крупных ярмарок на территории империи также числились Макарьевская и Свенская ярмарки.

Активными участниками внутреннего рынка становятся не только государственные, но и крепостные крестьяне. Дворяне скоро поняли, что в их интересах не препятствовать торговле своих крестьян, а облагать их, как и мануфактуристов, высоким оброком.

Все более расширялись рыночные связи между Россией, Украиной, Белоруссией и Новороссией. Несколько раз в году устраивались крупные ярмарки в Ромнах, Полтаве и других городах левобережной Украины, где закупали большими партиями российское железо, краски, инструменты, бумагу.

На рынки центральных и северных губерний России Украина поставляла стекло, сукно, зерно, скот, кожу. В то время большое значение в сбыте товаров на внутреннем рынке Украины приобрели так называемые чумаки, обозы которых направлялись на юг в Причерноморье и на север в великорусские губернии.

Также развивались экономические связи между отдельными частями самой Украины: Гетманщиной, Слобожан-щиной и Запорожьем.

Эти же процессы наблюдались и в прибалтийских провинциях Российской империи - Эстонии и Латвии.

В Лифляндии ярмарки проходили в тридцати четырех населенных пунктах. Крупнейшая из них находилась в Дер-пте; она привлекала не только прибалтийских, но и русских купцов.

На рынках Эстонии и Латвии продавалось русское железо, медь, кожа, меха. Из прибалтийских провинций в Россию поставлялись стекло, парфюмерия, скот и т.д. Прибалтийские помещики также были поставщиками водки в Петербургскую и Псковскую губернии, для производства которой употреблялась значительная масса товарного зерна.

Развитие внутреннего рынка требовало дальнейшего усовершенствования путей сообщения. В пятидесятые годы производятся работы по строительству канала, соединяющего Каму с Вычегдой и Северной Двиной.

Также разрасталась сеть грунтовых дорог, прокладывались первые шоссейные дороги, тракты. Это было обусловлено тем, что для торговли в России большое значение имел гужевой транспорт.

Как отмечали многие иностранцы бывавшие в России на протяжении XVIII века, российские дороги немного улучшили свое состояние, однако в большинстве своем все еще оставались неудовлетворительными. Исключение составлял только Охотский тракт, который прорезал всю Россию с запада на восток, от Петербурга и Москвы до тихоокеанского порта Охотска.

Состав русского экспорта во второй половине XVIII столетия оставался традиционным. Это были сырье и полуфабрикаты - лен, пенька, пакля, кожа, ткань, лес, канат, щетина, поташ, сало, пушнина.

Одиако вместе с тем и промышленные товары приобретали все большее и большее значение. Если в 1749 году доля железа в экспорте России составляла шесть процентов, то в 1796 году она составляла уже тринадцать процентов. В 1794 году Россия поставляла на внешние рынки около четырех миллионов пудов железа. Однако в начале

XIX столетия поставки железа за границу стали сокращаться.

Наоборот - вывоз хлеба приобретал все более широкие масштабы. Если в 1749 году хлебный экспорт принес казне две тысячи рублей, то в девяностых годах он вырос почти до трех миллионов рублей. Общая сумма стоимости вывозимых товаров в 1749 году составила около семи миллионов рублей, а через 35 лет, в 1781 - 1785 годах, ежегодно вывозилось товаров на сумму около 24 миллионов рублей.

Именно в это время объем экспорта стал значительно превышать объем импорта.

Среди импортируемых в Россию товаров по-прежнему преобладали предметы дворянского потребления: сахар, сукно, шелка, вино, фрукты и т.д. Государство, заинтересованное в развитии отечественной промышленности, проводило протекционистскую политику экспорта и импорта. Отмена внутренних пошлин лишила казну фискальных доходов от внутренней торговли. Эта потеря была компенсирована в 1757 году установлением добавочного тринадцатипроцентного сбора от стоимости товаров, ввозимых в Россию и вывозимых из нее.

В 1767 году принят новый таможенный тариф. Он вовсе запрещал ввоз товаров, которыми «по изобилии в собственном государстве довольствоваться можем» и, наоборот, освобождал от пошлин ввоз товаров, которых «произращение или заводы в государстве еще не начались».

В это время Англия становится основным партнером России. Английское правительство активно занималось обустройством своего флота, который нуждался в русском корабельном лесе, а также пеньке, парусине и тому подобных вещах. Кроме того, важное место в английских закупках занимало Уральское железо.

Торговля с Англией всегда была активной для России. Доходы от фрахта компенсировали пассив английского торгового баланса с Россией. Большое количество посредников во внешней торговле, какими были англичане и голландцы, вывозившие на своих судах русские товары, лишало Россию тех выгод, которые она могла получить.

Развитие собственного мореплавания и установление непосредственных торговых связей с другими странами стало первоочередной задачей России.

ДВОРЯНСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ

Дворянское предпринимательство стало отличительной чертой середины XVIII столетия в Европе.

Не минуло это веяние и Россию, где, начиная с середины шестидесятых годов, некоторые дворяне пытались перейти на многопольную систему, возделывать новые культуры, применять усовершенствованные сельскохозяйственные орудия.

Однако косность общественного сознания, оправдывающего использование подневольного труда, мешала поднять уровень помещечьего хозяйства.

Даже наиболее передовые помещики вроде А. Болотова полагали, что можно внести усовершенствования в сельское хозяйство, сохраняя неизменным крепостнический строй. При этом упускалась из виду крайне невысокая производительность труда подневольных крестьян. Ни машины, ни многопольная система, о которой много писалось в русских журналах, в частности в изданиях Вольного экономического общества, не могли найти применения в хозяйстве помещиков и сколько-нибудь существенно поднять производительность труда крепостных крестьян.

Дворянству оставалось лишь жаловаться на «леность и упорство» крестьян, на их нерадивость, измышлять строгие инструкции и прибегать к различным карам.

Именно в это время начинается широкое движение дворян на юг к плодородным черноземным землям, так как попытки увеличить доходы, не меняя основ своего хозяйства, на обычных землях центральных районов России не приносили плодов. Дворянская знать и царские фавориты стали владеть огромными площадями земель, ранее принадлежавших фонду государственных земель.

За время с 1762 по 1792 год помещикам было роздано 800 тысяч крестьян. Братья Орловы, принимавшие активное участие в возведении Екатерины II на престол, получили 45 тысяч душ крестьян. Фаворит Екатерины князь Потемкин - 37 тысяч душ крестьян.

Дворяне продолжали захваты земель Поволжья и переселение туда крепостных крестьян из внутренних областей

России. В результате этого в Поволжье увеличилась численность русского населения, а часть мордвы, мари, чувашей перешла на земли Заволжья и Приуралья.

Экстенсивное развитие помещичьего хозяйства, опиравшегося в своем развитии лишь на расширения запашки, по большому счету не оправдывало себя. Дворянство постоянно нуждалось в деньгах, уходивших на строительство пышных усадеб и разбивку садов, на приобретение предметов роскоши, на жизнь в столице и на поездки за границу.

«Роскошь и непомерное мотовство большей части наших дворян скоро произведут то, что большая часть наших сел и деревень принадлежать будет фабрикантам, купцам, подъячим, секретарям, докторам и лекарям... И не мы, а они господами и владельцами будут», - писал современник.

Дворянство запутывалось в долгах, оказывалось в руках ростовщиков, нередко происходивших из разбогатевших крепостных крестьян.

Именно для того, чтобы прекратить подобную тенденцию, в 1754 году и был учрежден Дворянский заемный банк, основной целью которого являлось предоставлять дворянам дешевый кредит и тем самым освободить их от услуг алчных ростовщиков. Этой же цели служили и другие дворянские сословные кредитные учреждения, действовавшие в Петербурге и Москве. Однако и это не помогало, поскольку шестипроцентная ссуда, которую дворянин мог получить из банка, редко вкладывалась в хозяйство, а использовалась лишь для поддержания привычного уровня жизни. Таким образом, политика правительства, стремившегося искусственными мерами поддержать упадочное хозяйство помещиков, не оправдала себя.

ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА

Значительное увеличение Российской Империи, отмеченное по результатам переписи восьмидесятых годов, имело причиной не только естественный прирост, но также и присоединение новых земель и охват переписью некоторых территорий, не учитывавшихся первой ревизией.

В 1781 - 1783 годах население России составляло около 30 миллионов человек. Бесспорно, самой многочисленной категорией сельского населения были помещичьи крестьяне. В шестидесятых годах XVIII века они составляли почти 53 процента крестьян, живших в Великороссии.

К югу от Москвы, в некоторых черноземных губерниях, число крепостных было особенно велико.

Наименьшее количество крепостных было отмечено на Севере и в Сибири. А в среднем по губерниям Российской империи помещечьи крестьяне составляли от сорока пяти до семидесяти процентов всех крестьян.

Самой неблагоприятной территорией была черноземная полоса, расположенная к югу от Оки, где преобладала барщина и крестьянское малоземелие чувствовалось особенно остро.

Оброчные крестьяне в 80-90-х годах составляли лишь сорок четыре процента всего крепостного крестьянства. Самым распространенным видом повинности оставалась барщина.

Помещик сам назначал размер барщины. Наиболее распространенной была трехдневная барщина, но иногда крестьянину приходилось трудится на барском поле все шесть дней в неделю и для работы на своем клочке земли у него оставались лишь ночи да праздничные дни.

Оброчные крестьяне, в отличие от барщинных, пользовались большой хозяйственной инициативой. В северных нечерноземных губерниях, где производство хлеба на рынок не могло давать больших доходов и барская запашка составляла 20-25 процентов всех обрабатываемых земель, оброк был наиболее распространенной формой повинности.

Однако к большому неудовольствию крестьян оброк имел постоянную тенденцию к росту.

За 35-40 лет (60 -90-е годы XVIII века) оброк поднялся с одного-двух рублей до четырех-пяти рублей с души. Как отмечалось в предыдущих главах, закабаление крестьянской массы во второй половине XVIII века происходило интенсивно.

В 1760 году дворяне получили право ссылать своих крепостных в Сибирь. В 1765 году - право отправлять их на каторгу. Согласно указу 1768 года, любая жалоба крестьянина на помещика квалифицировалась как ложный донос и каралась пожизненной ссылкой. За первые пять лет применения этого указа помещики сослали только в Тобольск и Енисейскую провинцию свыше 20 тысяч своих крепостных.

Появился своеобразный рынок крепостных крестьян, которых помещики продавали наравне со скотом.

Некоторым помещикам составляло удовольствие сочинять специальные инструкции о наказаниях, определявшие точный размер штрафов или количество ударов за различные нарушения вотчинных порядков...

В районах расселения государственных крестьян не было помещичьего землевладения. Несмотря на то, что им приходилось платить повышенную подушную подать, положение государственного крестьянина было несравнимо лучше, чем крепостного.

Мордва, мари, чуваши, татары, удмурты, буряты, якуты и другие народы Севера, Поволжья и Сибири также входили в разряд государственных крестьян. Упадок охотничьего хозяйства, а также развитие участия этих народов в земледелии привели во второй половине XVIII века к тому, что все они были постепенно переведены на подушную подать, взимавшуюся деньгами.

После секуляризации владений духовных феодалов, прошедшей в 1764 году, многочисленные категории церковных и монастырских крестьян стали называться экономическими крестьянами. Позже они также вошли в состав государственных крестьян.

Процесс социального расслоения в деревне охватывал также крепостных, оброчных крестьян. Среди них были такие, «которые между мужиками богачами почесться могут и богаче многих дворян».

Богатые крестьяне брали землю в аренду, в обход существовавших законов покупали собственных крепостных, нанимали работников. Им принадлежали целые стада крупного и мелкого рогатого скота, десятки лошадей и так далее.

С другой стороны, было немало крестьян, живших в «крайней бедности», не имевших ни одной коровы.

Libmonster ID: RU-11147

Одной из важных проблем генезиса капитализма в России является вопрос о судьбах крестьянства, ибо изменения, происходившие в деревне, в значительной мере определяли характер социально-экономического развития страны, степень развития капиталистических отношений. К сожалению, эта проблема оказалась вне поля зрения участников дискуссий о формировании капиталистического уклада в России и о характере русской мануфактуры. Между тем именно разложение крестьянства лежало в основе формирования внутреннего рынка, при этом длительное вызревание капиталистического уклада, в недрах феодальной формации порождало специфические условия разложения крестьянства, выяснение которых позволило бы по-иному поставить многие вопросы, связанные с ростом капиталистической мануфактуры, формированием рынка рабочей силы, зарождением буржуазии и др.

Классический образец исследования проблемы разложения крестьянства как совокупности "всех экономических противоречий в крестьянстве..." 1 мы находим в трудах В. И. Ленина. В. И. Ленин вскрыл несостоятельность попыток народнической и буржуазной историографии свести это явление к одному лишь имущественному неравенству. Он показал, что развитие капитализма ведет к разложению крестьянства, к возникновению "новых типов" сельского населения, характерных для капиталистического общества. Имущественное неравенство являлось лишь предпосылкой социального расслоения крестьянства, причем зачатки разложения крестьянства появились задолго до победы капиталистических отношений, "еще при господстве натурального хозяйства, при первом же расширении самостоятельности зависимых крестьян" 2 . Развитие капиталистических отношений и углубление экономических противоречий привели к завершающей стадии разложения крестьянства - образованию классов капиталистического общества.

Советская историческая литература уже обращалась к исследованию вопроса о разложении крестьянства, особенно во второй половине XVIII в., когда происходило значительное углубление социально-экономических противоречий 3 . Данная статья исследует вопрос о разложении крестьянства в центральном промышленном районе, где экономические противоречия прослеживаются с наибольшей отчетливостью,

Изучение промышленного села Иванова (Владимирская губерния) и окружающего его района дает обильный фактический материал для суждения о характере разложения крестьянства во второй половине XVIII века. Необходимо учитывать, однако, что этот район был одним из наиболее развитых в промышленном отношении. Вместе с тем экономические противоречия, которые со всей очевидностью фиксируются в наиболее развитом районе страны, могут быть поняты только в свете тех социально-экономических изменений, которые наметились во второй половине XVIII в. в стране в целом. Документы, имеющиеся в нашем распоряжении, освещают преимущественно последнюю четверть века, но сведения, ими сообщаемые, как бы подводят итог процессу, начало которого относится к гораздо более раннему времени.

1 В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 141.

2 Там же, стр. 143.

3 С. И. Архангельский. Очерки по истории промышленного пролетариата Н. Новгорода и Нижегородской области XVII-XVIII вв. Горький. 1950; Е. И. Дракохруст. Расслоение крепостного крестьянства в оброчной вотчине XVIII в. "Исторические записки" АН СССР, N 4, 1938 г.; Г. Н. Бибиков. Расслоение крепостного крестьянства в барщинной вотчине в конце XVIII и начале XIX в. "Исторические записки" АН СССР, N 4, 1938; К. В. Сивков. К вопросу об имущественном расслоении крестьянства в XVIII в. "Исторические записки" АН СССР, N 11, 1941 г; Г. Т. Рябков. Развитие капиталистических отношений в крепостном хозяйстве в конце XVIII и в первой половине XIX в. (диссертация); Б. Н. Васильев Формирование пролетариата текстильной промышленности в Шуйском районе (диссертация).

Исследование вопроса о разложении крестьянства требует конкретного анализа экономики крестьянского хозяйства. Применительно к Ивановскому району необходимо изучение не только сельского хозяйства, но и крестьянской промышленности, так как удельный вес последней в экономике крестьянского хозяйства промышленного села был исключительно велик. Население деревень, окружавших промышленное село, оставалось преимущественно земледельческим. Но в этих деревнях наблюдался все более прогрессирующий отрыв крестьян от земледелия и переход к промышленным занятиям. К середине XVIII в. окончательно определилась торгово-промышленная специализация Ивановского района, намечавшаяся еще с XVII века. И. В. Мешалин, изучавший крестьянскую текстильную промышленность, отметил значительное развитие в этом районе мелкотоварного производства к середине XVIII века 4 . По документам начала 40-х годов, в селе Иванове значилось 93 наемных и покупных работника в 44 крестьянских дворах 5 . Кроме того, на мануфактуре Гр. Бутримова работало более 50 наемных работных людей. Многие крестьяне успели к этому времени накопить капиталы и превратиться в собственников "покупных" земель и крепостных крестьян, во владельцев лавок, солодовен, пивоварен и т. п. 6 . С другой стороны, разорившиеся крестьяне переходили к работе по найму, забрасывая при этом земледелие.

Показателем степени развития мелкотоварного производства и расслоения крестьянства явился рост мануфактуры на базе мелких промыслов. Появление первых крестьянских мануфактур относится к 40-м годам XVIII в. (предприятия Гр. Бутримова - 1741 - 1742 гг. и И. Грачева - 1748 г.). Крепостные мануфактуристы эксплуатировали сотни наемных работных людей, в том числе и своих односельчан. Выделение крупных предприятий происходило особенно интенсивно с 60-х годов XVIII века. В начале 60-х годов становится известен как крупный предприниматель крестьянин И. Гарелин, завладевший мануфактурой умершего Гр. Бутримова. С 1766 г. известно предприятие Соковых 7 ; к 60-м годам историк села Иванова Я. Гарелин относит начало работы предприятия И. И. Ишинского; 70-ми годами ведомости датируют появление 12 предприятий, в том числе предприятия известных во второй половине XVIII в. крестьян-предпринимателей: И. Ямановского, В. Хухлычева, А. Гандурина, М. Пономарева и других. В 80-х годах возникло еще до 24 предприятий 8 . Дальнейшее развитие крестьянской промышленности вело к изменению всей экономической структуры крестьянского хозяйства и сопровождалось массовым разорением мелкотоварных производителей и переходом - их к работе по найму, с одной стороны, и ростом крупных предприятий типа мануфактуры - с другой. В конце века из 1057 крестьян-тяглецов промышленного села только 57 занимались сельским хозяйством наряду с промыслами. Остальные окончательно перешли к промысловым занятиям.

Состояние крестьянского хозяйства во второй половине XVIII в. можно проследить на основе архивных документов вотчинного правления, среди которых первостепенное значение принадлежит подворным описям. Среди крестьянства Ивановского района в последней четверти XVIII в. можно выделить три отличающиеся друг от друга группы крестьян, причем соотношение и характер этих групп в селе и окружающем его приселье различны.

В документах вотчинного архива находим деление крестьян на три группы: третьестатейных (маломощных), среднестатейных и первостатейных (капиталистах). Однако вотчинная администрация в разряд третьестатейных включала лишь полностью разорившихся крестьян, а к первостатейным относила только дворы крестьян, объявивших капитал свыше 500 рублей. Действительное распределение крестьян на три категории устанавливается по всей совокупности данных о состоянии крестьянского хозяйства, что лежит и в основе тяглового обложения двора. Так, инструкция 1796 г. предписывала: "Оброчная сумма хотя и определена по числу тягол с каждого работника по 15 рублей

4 И. В. Мешалии. Текстильная промышленность крестьян Московской губернии в XVIII в. и I половине XIX в. М. 1950, стр. 51.

5 Центральный государственный исторический архив в Ленинграде (ЦГИАЛ), ф. 1088, по с. Иванову. 1743 г., д. 8.

6 Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1787 г., д. 35, л. 7 об.; 1750 -1774 гг., д. 1, лл. 2 - 2 об., 8, 10, 22.

7 Там же, 1774 г., д. 1, л. 10; 1781 г., д. 15, л. 79.

8 ЦГИАЛ, ф. 17. Главное правление мануфактур, сп. 1, д. 130, лл. 14 - 17.

в год, но как люди имеют неравное состояние, то и надлежит ту определенную сумму расположить по мирскому приговору на каждого по состоянию" 9 .

Тягловое обложение осуществлялось не по трем вышеупомянутым группам, а по более дробным делениям. Размер тягла обозначался условной денежной единицей, служившей для разверстки платежей и повинностей. Величина тягла, наложенного на двор, колебалась от 12 1/2 копеек до нескольких рублей. В результате в селе и приселье существовало до 15 тягловых категорий, которые определялись по розникам в селе и полурозникам в приселье 10 . Изучение экономики крестьянского хозяйства позволяет свести все множество тягловых категорий к указанным трем основным группам. Дворы с тяглом в 1 - 2 розника могут быть отнесены к третьестатейной (маломощной) группе; хозяйства с тяглом 3 - 7 розников можно объединить в среднестатейную группу, а крестьянские хозяйства с тяглом от 8 розников и более принадлежали к первостатейным (капиталистам). Соответственно в приселье к группе третьестатейных относились хозяйства с тяглом от 1/2 до 1 1/2 розников, среднестатейньих - от 2 до 4 1/2 розников, а к группе первостатейных - хозяйства с тяглом от 5 розников и выше.

Попытаемся определить характерные черты каждой группы крестьянства по подворным описям 1790-х годов. В селе группа третьестатейных (маломощных) была самой многочисленной: в нее входило около 55% крестьянских тягловых дворов с населением 1418 душ обоего пола (38% всего населения села) 11 . Процент беднейших крестьян будет еще выше, если учесть, что существовала значительная группа совершенно разоренных крестьян, исключенных из числа тяглецов.

"Маломощные" принадлежали к числу беднейших крестьян вотчины. Основным их занятием была работа по найму. Тяжелое положение хозяйства третьестатейных крестьян нашло свое отражение в подворных описях. За третьестатейными числилось 1054 десятины надельных земель всех видов (пашни, леса, покосы), в том числе 685 десятин пахотных земель, а это означало, что в среднем на один тягловый двор приходилось 1,6 десятины пашни. В расчете же на; душу мужского пола третьестатейные имели менее десятины душевого надела в трех полях. Составляя 55% тягловых дворов, третьестатейные получали всего 23,3% земель. Еще большее несоответствие можно отметить в обеспеченности скотом. В 357 дворах значилось всего 29 лошадей и 103 коровы, то есть на долю третьестатейных приходилось 13,6% общего числа лошадей и соответственно 29,5% коров. Не удивительно, что только 3 тяглеца (1,4%) производили посев, остальные не использовали полученных в надел пахотных земель, сдавая их в наем вотчинным и пришлым крестьянам. Именно против этих тяглецов ополчался помещик, грозивший подвергнуть высокому штрафу всякого, кто посмеет впредь сдавать или продавать "тягловую землю" 12 .

Промысловые занятия являлись почти единственным способом добывания средств существования для третьестатейных; при этом в промысле они выступали как наемные работные люди на предприятиях капиталистах крестьян. Более 85% третьестатейных тяглецов работало по найму, и только 13% числилось самостоятельными товаропроизводителями. Призрачность "самостоятельности" мелких хозяйчиков с полной определенностью выявляется при изучении мелкотоварного производства села Иванова. Число обедневших крестьян, работавших по найму, непрерывно возрастало в течение второй половины XVIII века. Так, третьестатейные П. Ф. Зимин, Е. Янчиков, И. П. Напалков, А. И. Ухов и многие другие, владевшие в 80-х годах маленькими текстильными заведениями, в которых работали члены семей хозяев, к 90-м годам окончательно разорились и превратились в наемных работных 13 . К началу XIX в. из 73 мелких заведений, значившихся в ведомости 1789 г, как заведения без наемной рабочей силы, осталось всего три.

Описание дворов третьестатейных крестьян рисует однообразную и неприглядную картину запустения и бедности: у Е. С. Кочнева в семье 5 душ обоего пола, "изба с

9 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1800 г., д. 2, лл. 18 об. - 19.

10 Для промышленного села каждые 12,5 к. означали 1 розник, для приселья - 1/2 розника.

11 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1790 г., д. 39 л. 2 об.

12 Там же, 1800 г., д. 2, лл. 11 об. - 12.

13 Там же, 1789 г., д. 23, лл. 7, 11; 1795 г., д. 55, л. 9. 23 об., 31 об.

сеньми крыта дранью, двор бревенчатой", скота нет. У В. Н. Власова 4 души обоего пола, "изба с сеньми, крыта дранницей", скота нет. У П. Е. Ананьина "строений нет. Живёт у родственников", "у крестьян в работниках" 14 . Из подворных описей видно, что подавляющее большинство "маломощных" крестьян не имело уже никакого хозяйства и в лучшем случае владело двором, наделом (необрабатываемым) и небольшим участком усадебной земли для возделывания огорода, что нисколько не мешало им превращаться в тот тип "наемных рабочих с наделом", на который В. И. Ленин указывал как на явление, характерное для пореформенной России 15 . Распространение такого типа наемного работного отражало специфику социально-экономического развития России.

Наряду с крестьянами, работавшими по найму и владевшими двором и надельным участком, в группе "маломощных" имелись крестьяне, лишенные вообще всякого имущества. Для этих крестьян работа по найму являлась единственным способом получения средств, необходимых для пропитания семьи. Только крепостная зависимость удерживала этих крестьян за вотчиной. О распродаже остатков имущества разорявшимися крестьянами многократно сообщают документы вотчинного правления. Так, крестьянин М. И. Витов дал поступное письмо своему племяннику с обязательством "опростать строение". Крестьянин Г. Ф. Увалов "поступил вдове Марье и ее сыну Гр. Федорову землю и строения"; крестьянин Г. Попов "поступил" крестьянину Г. Кокушкину "для своей нужды и на расплату долгов" дом свой 16 . Такие крестьяне оказывались несостоятельными должниками, будучи не в силах выплачивать оброки и прочие платежи даже с минимального тягла 17 . В "Описании села Иванова" читаем: "...а нищих по селу Иванову ходит для сбору милостыни великое множество, так что во время у богатых крестьян дележей скопляется по дву сот человек и более, да и всегда ходят по улицам множество" 18 . Помещик всячески стремился с помощью чрезвычайных мер избавиться от крестьян, доведенных до полного разорения.

Среднестатейная группа крестьян, в недалеком прошлом самая многочисленная, составляла в 90-е годы до 36% всех крестьянских дворов села Иванова. Процесс разложения приводил к систематическому сокращению численности среднестатейной группы: из ее среды выделялись, с одной стороны, третьестатейные (маломощные), с другой - первостатейные (капиталистые) крестьяне. Состояние хозяйства у крестьян среднестатейной группы отражало их промежуточное положение. На долю среднестатейных приходилось 32% надельных земель, 36% лошадей и 41% коров от числа всех, имевшихся в вотчине. Но, как мы покажем ниже, внутри самой среднестатейной группы существовали большие имущественные различия. Наиболее типичными среднестатейными в указанной группе являлись крестьяне с тяглом 4 - 6 розников. Эти тяглецы составляли 46% всех среднестатейных дворов. Самостоятельный промысел (мелкотоварное производство) в соединении с огородничеством и содержанием скота давал возможность этим крестьянам сводить концы с концами. На долю среднестатейных с тяглом 4 - 6 розников приходилось 30% всех мелких, текстильных заведений села, в каждом из которых работало до 3 рабочих.

Очень немногие из среднестатейных занимались земледелием, стремясь при этом обеспечить свою семью продуктами питания, не прибегая к рынку. Только 6,4% среднестатейных имели посев. Деньги же, необходимые для оплаты помещичьих и государственных повинностей, они зарабатывали в промысле, которым постоянно занималась часть членов семьи. Например, семья крестьянина В. И. Щапова состояла из 14 человек, из них 3 работоспособных мужчин. Во дворе Щапова имелась "работная изба, крытая соломою", в которой работала семья хозяина. Вместе с тем продолжало сохраняться земледелие: в хозяйстве было 2 лошади, 2 коровы, 2 гуся, 7 кур, "хлеба молоченого: ржи -8, ячменя - 6, овса - 5, пшеницы - 2 четверти" 19 . Однако соединение промысла с земледелием не характерно для среднестатейной группы крестьян про-

14 Там же, 1791 - 1792 гг., д. 83, лл. 7 об. - 8, 20 об -21; д. 88, л. 11 об. - 12 и др.

15 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 145.

16 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1783 - 1788 гг., д. 30, лл. 36, 43 об. - 44; 1772 г., д. 19, л. 74 об.; 1783 - 1788 гг., л. 75 об. - 76.

17 Там же, 1792 г., д. 25, лл. 1 - 7; 1794 г., д. 1, л. 2 об.

18 ЦГИАЛ, ф. 1088, оп. 5, 1802 г., д. 272, л. 123.

19 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1791 - 1792 гг., лл. 98, 19 об. - 20.

мышленного села; в большинстве случаев промысел уже окончательно вытеснил полевое земледелие. В составе описываемой группы среднестатейных имелись также крестьяне, работавшие по найму. Как правило, они являлись наиболее квалифицированной частью работных (мастерами) либо составляли привилегированную верхушку (приказчики, сидельцы, конторщики и пр.). 11% работных принадлежали к числу этих среднестатейных.

Беднейшие представители группы среднестатейных - крестьяне с тяглом 3 розника-составляли более 50% всех среднестатейных дворов. Эти крестьянские дворы по своей хозяйственной характеристике были близки к "маломощным" крестьянам. Составляя около 19% всех тяглецов промышленного села, они давали 27% наемных работных людей. Наряду с маломощными беднейшая часть среднестатейных сдавала в аренду и продавала надельные земли. Подобно третьестатейным, они были очень плохо обеспечены скотом. В 123 дворах имелось всего лишь 28 лошадей и 62 коровы. В 54 дворах не было никакого скота. Только немногие среднестатейные с тяглом 3 розника были владельцами мелких текстильных заведений, однако первые же затруднения выталкивали этих хозяйчиков в ряды работных людей. Такой была участь среднестатейных С. С. Кубасова, Г. И. Латышева, В. Я. Мосеева, В. С. Напалкова и многих других. В этом отношении типична личная судьба среднестатейного крестьянина М. П. Минина. В ведомостях 1789 г. М. П. Минин значился в качестве владельца небольшого текстильного заведения, работавшего без найма! рабочей силы. Но самостоятельность мелкого товаропроизводителя оказалась весьма недолговечной. Уже в 1795 г. М. П. Минин работал по найму у ивановских крестьян. К концу 90-х годов разорение М. П. Минина достигло крайнего предела. Как сообщает "показная крестьянина Минина", последний продал свой дом Егору Прохорову за 20 руб. без земли, а "дворовый забор и ворота продал Харлампию Кирякину". Полученные от продажи деньги были истрачены "в расход на пищу". Как показал сам Минин, он был вынужден прибегнуть к продаже двора "по неимению промысла": капиталистые не принимали Минина "в работу", так как за ним числилась большая задолженность по уплате оброка, что влекло за собой содержание "в правлении... под караулом" 20 .

Другую группу среднестатейных представляли крестьяне с тяглом в 6 - 7 розников, стоявшие на грани перехода в число первостатейных. Многие из них владели "работными избами", в которых эксплуатировали труд наемных работных людей. Например, во дворе Я. Ф. Бурылина описано: "В огороде набоечная изба с сеньми", лошадь - 1 коровы - 2, кур - 6. Посев: ржи - 2 четверти, пшеницы - 2 четверти, гречи - 2 четверти, овса - 2 четверти, ячменя - 2 четверти. В набоечной избе у Бурылина работали 2 наемных работника 21 .

Вследствие эксплуатации бедноты эти крестьяне накапливали капитал и превращались в первостатейных. Группа первостатейных крестьян оставалась сравнительно немногочисленной. Ко времени составления подворных описей (начало 1790 г.) в промышленном селе насчитывалось до 59 первостатейных дворов (9%), сосредоточивших в своих руках все основные средства производства. Процесс концентрации средств производства у первостатейных шел параллельно с освобождением от средств производства маломощных.

Первостатейные являлись владельцами промышленных и. торговых предприятий, на их долю приходилась большая часть надельных земель, скота и инвентаря, они владели капиталами, недвижимостью, покупными землями и крепостными крестьянами. В конце 80-х годов у 37 первостатейных имелись текстильные заведения, в которых работало от 2 до 15 наемных работных, а капиталистые: Е. И. Грачев, И. М. Гарелин, В. М. Гарелин, И. П. Дурденевский, И. И. Кубасов, Е. И. Пономарев, И. М. Ямановский - владели мануфактурами. В крупнейшей из них (Е. И. Грачева) было занято до 500 наемных работных людей.

К началу XIX в. в сравнении с 1780-ми годами число мануфактур выросло почти вдвое, при этом на предприятии И. М. Ямановского работало более 900 наемных работных. В то же время непосредственно на мануфактурах капиталистах крестьян села Иванова было занято свыше 3000 наемных работных людей.

20 Там же, 1789 г., д. 23, л. 12; 1798 г., д. 107, л. 1.

21 Там же, 1791 - 1792 гг., д. 98, л. 2 об. - 5; 1789 г., д. 23, л. 10.

Первостатейные, владевшие средствами производства, эксплуатировали наемный труд и в земледелии. Небольшая группа сельских богатеев (9%) получила в надел 44% всех земель, в то время как 54,8% беднейших дворов имели 23,2% земель. В результате если у маломощных средний душевой надел был менее десятины в трех полях, то у первостатейных он составлял 7,4 десятины на душу мужского пола, а с учетом покупных и "арендных" земель в ряде дворов количество десятин на душу мужского пола достигало сотен десятин. На долю первостатейных приходилось 50,4% всех наличных лошадей и 29,2% коров. В действительности же количество скота у первостатейных было еще большим, так как приведенные данные не учитывали скот, приписанный к дворам "покупных" крестьян, являвшийся собственностью первостатейных крестьян. Наличие больших материальных возможностей позволяло первостатейным использовать надельные земли и извлекать из них доходы, в то время как маломощные и большая часть среднестатейных крестьян села отдавали наделы за бесценок, но оплачивали все подати, начислявшиеся с надела.

Изучение земледелия показало, что к 90-м годам XVIII в. лишь в немногих дворах крестьян промышленного села сохранился посев ржи, пшеницы и других культур. Это были главным образом дворы первостатейных - владельцев крупных текстильных предприятий, применявших наемный труд как в промысле, так и в земледелии. Земский Палыгин писал: "Что же касается до сельских, то все при фабриках, а точию одни частию богатые, но и те все наймом пашню исправляют" 22 .

Сельское хозяйство занимало незначительное место в экономике самого села Иванова: так, из числа 651 тяглого двора села только 32 имели в своем хозяйстве посев, при этом на 592 третьестатейных и среднестатейных хозяйства посев имелся лишь в 18 дворах (третьестатейных - 3, среднестатейных - 15). Поэтому данные о сельском хозяйстве могут лишь отчасти характеризовать положение трех групп крестьянства. Тем отчетливее и резче выступают различия между ними в распределении несельскохозяйственных промысловых занятий.

"Промысловые" занятия основной массы третьестатейных крестьян состояли в работе по найму. Только 13% вели самостоятельный промысел (мелкотоварное производство), и около 1,5% занимались мелким торгом. Соответственно у среднестатейных отмечается: работа по найму - 52% тяглецов, самостоятельный промысел - более 45%, торг - более 1,5% и около 1% владельцев промышленных заведений с наймом рабочей силы. Иная картина в группе первостатейных: более 22% тяглецов владела промышленными предприятиями, 49% имели самостоятельный промысел, 28% вели торг. Никто из этой группы по найму не работал 23 .

Во второй половине XVIII в. первостатейные сконцентрировали в своих руках огромные капиталы. Единичные крупные состояния отмечаются уже в 40 - 50-х годах. О наличии капитала у ряда первостатейных крестьян говорят факты выделения мануфактур, покупки земель и крестьян на имя помещика и прочее. Строительство и организация производства крупного предприятия требовали вложения весьма значительных средств. Крестьянин Гр. Бутримов вложил в предприятие в течение 1742 - 1747 гг. 8500 руб., хотя в 1740 г. документы отмечают покупку Бутримовым у жены помещика Шулепова "жеребья ее крестьян и со всякими их угодьи". Мануфактурист И. Грачев затратил при основании предприятия в 1748 г. 4000 рублей 24 .

В реестре "Кто именно и сколько собственного своего капиталу показывал" в 1790 г. по селу Иванову значится 159 владельцев капитала, из них 95 с капиталом от 10 до 150 руб.. 24 - от 200 до 400 руб., 27 - от 500 до 3500 руб., 8 -от 3500 до 12000 руб., 3 - от 20000 до 35000 руб. и один крестьянин с капиталом в 100000 рублей (размер капитала еще одного владельца не указан). Общая сумма объявленных крестьянами капиталов равнялась 290725 рублям 25 . По всей вероятности, эта цифра значительно занижена. Как известно, ведомости о капиталах составлялись для взыскания

22 ЦГИАЛ, ф. 1088, оп. 5, 1802 г., д. 272, лл. 15 об. - 16.

23 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1705 г., д. 55, лл. 1 - 40.

24 ЦГИАЛ, ф. 1088, 1803 г., д. 47, лл. 37 - 39; 1744 г., д. 12, л. 1; 1803 г., д. 47, л. 122.

25 Ведомость 1790 г. не дает полного перечня крестьян, владевших капиталом. Вне поля зрения составителя документа осталось приселье.

с владельцев капитала дополнительного полупроцентного сбора с капитала или наложения повышенных оброков. Естественно, что обладатели капиталов всячески укрывали истинные размеры своего состояния, давая заниженные сведения. Особенно это характерно для наиболее крупных капиталистах предпринимателей, так как мирской сход, на котором обычно утверждались показания крестьян о капиталах, был всецело в руках сельских богатеев. Подлинные размеры капиталов укрывались как от вотчинных властей, так и от государственных учреждений. Так, Е. Грачев, объявлявший в 90-х годах капитал в 100 тыс. рублей, в 1795 г. заплатил за выкуп наличными 135 тыс. руб. и немедленно записался в купцы 1-й гильдии; О. Соков, подавший в вотчинное правление в 1800 г. сведения о капитале в размере 5000, за три года до этого (в 1797 г.) подал в Мануфактур-коллегию ведомость, в которой обозначил капитал в 20000 рублей 26 .

"Описание села Иванова" 1802 г. отмечает 40 человек, "имеющих капитал 500 р.", причем этот список капиталистах немногим отличается от ведомости 1790 года. В действительности круг капиталистах был гораздо шире: в него входили многие из тех, кто объявил капиталы в 400, 300 и даже 200 руб., а на самом деле обладал значительно большим состоянием. На долю первостатейных с капиталом от 500 руб. и выше приходилось, согласно ведомости, 278500 руб., то есть в руках богатеев находилось более 95% всех объявленных капиталов. Самыми крупными капиталами обладали мануфактуристы и торговые предприниматели: Грачевы, Гандурины, Ямановские, Пономаревы, Кубасовы. Все они широко эксплуатировали труд наемных работных людей, а также осуществляли торгово-ростовщические операции, что и создавало возможность накопления. Для ивановских капиталистах крестьян второй половины XVIII в. характерно накопление в результате вложения капитала в промышленность. В соединении промышленного капитала с торговым главную роль играл здесь промышленный капитал.

В конце столетия наблюдается дальнейший рост крестьянских капиталов. Это хорошо прослеживается по ведомости о капиталах 1800 года 27 . В течение одного десятилетия (1790 - 1800) число крестьян с капиталом 500 руб. и выше увеличилось более чем вдвое (в 1790 г. - 40 человек, в 1800 г. - 93 человека). Соответственно значительно выросла и общая сумма капитала в руках наиболее состоятельных капиталистах крестьян. В 1800 г. первостатейные с капиталом 500 руб. и выше имели 388700 руб. против 278500 руб. в 1790 году. При этом в ведомости 1600 г. отсутствует выкупившийся на волю Е. Грачев, объявивший в 1790 г. капитал в 100 тыс. рублей. Таким образом, объявленные капиталы выросли за десятилетие более чем на 200 тыс. рублей.

Вместе с ростом числа капиталистах крестьян продолжался процесс концентрации капитала у верхушки. И. М. Ямановский, объявивший в 1790 г. капитал в 30 тыс. руб., имел в 1800 г., по его собственному показанию, 115500 рублей. Главным источником накопления у И. М. Ямановского являлась мануфактура, в которой числилось до тысячи работных людей. Увеличили свой капитал: И. Бабурин с 1 тыс. до 8 тыс. руб., Д. Бабурин с 500 руб. до 7 тыс. руб., А. Дурденевский с 5 тыс. руб. до 10 тыс., И. Бурылин со 100 руб. до 10 тыс. руб. и другие. Рост капиталов не проходил гладко и прямолинейно: часть капиталистах под давлением конкуренции теряла состояние. Однако такие случаи единичны. Массовым явлением был рост концентрация капиталов, что отражало дальнейшее углубление процесса разложения крестьянства.

Капиталистые крестьяне села Иванова постоянно кредитовали самого помещика 28 . Капиталы в руках первостатейных крестьян являлись средством закабаления третьестатейных и среднестатейных крестьян. Изучение окладных книг и книг сбора окладных платежей за последнюю четверть XVIII в. (сохранились книги за 1772, 1775, 1776, 1781, 1796 гг.) дает возможность проследить динамику процесса разложения крестьянства.

В течение 24 лет число тяглецов по промышленному селу увеличилось всего на 57 единиц (с 736 до 793), зато решительно изменилось распределение крестьян по трем основным группам. Особенно важным является факт "размывания" среднестатейной группы, так как распад середняцкой массы лежит в основе процесса разложения. Число

26 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1800 г., д. 23, лл. 1 - 5; ЦГИАЛ, ф. Мануфактур-коллегии N 1, оп. 2, д. 889, лл. 2 об. - 3

27 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1800 г., д. 23, лл. 1 - 5. В данную ведомость не включались крестьяне, объявившие капиталы менее 500 рублей.

28 Там же, 1782 г., д. 3, л. 21; 1744 г., д. 1, л. 35; 1774 г., д. 1, л. 184.

среднестатейных крестьян оставалось стабильным в 1772 - 1775 гг., составляя в первом случае 49,8%, во втором - 50,6%, но уже в 1776 г. процент среднестатейных понизился до 46,7%, а в последующие 20 лет число среднестатейных продолжало уменьшаться, достигнув в 1796 г. 320 единиц, что составляло 40,3% тяглецов села Иванова. Таким образом, налицо сокращение группы средних крестьян на 9,5%. Для 24-летнего срока это уменьшение нельзя не признать значительным.

Изменения в среде среднестатейных отразились и на других группах сельского хозяйства. Маломощные крестьяне в 1772 г. составляли 40,1% тяглецов села Иванова. В последующие годы удельный вес группы третьестатейных (маломощных) систематически повышался, составляя в 1775 г. 41%, в 1776 г. - 45,1%, в 1781 г. - 49,5%, а в 1796 г. - 50,6%, то есть за период, в течение которого среднестатейиые потеряли 9,5% своих тяглецов, число маломощных выросло на 10,5%. Рост группы третьестатейных происходил, таким образом, за счет разорения среднестатейного крестьянства.

Своеобразные изменения произошли в группе первостатейных тяглецов, составлявшей в 1772 г. 10,1% тяглецов села. Вплоть до 1781 г. группа первостатейных убывала, потеряв 2,6% своего состава, и только в дальнейшем процент первостатейных повысился до 9,1, оставаясь несколько ниже, чем в 1772 году. Незначительное число среднестатейных крестьян поднялось до уровня первостатейных, в то же время из группы последних выбыла часть тяглецов. Как правило, среди выбывших - тяглецы с минимальным для данной категории крестьян тяглом. Таким образом, сокращение числа тяглецов первостатейной группы произошло прежде всего за счет наименее состоятельной части тяглецов, которые, выбившись к 70-м годам в ряды "лучших", не смогли, однако, закрепить свое положение. Выбыли также из числа первостатейных тяглецы, у которых произошел раздел дворов, что дает основание полагать, что действительное уменьшение числа первостатейных было не столь значительным, так как данные о них в 1772 г. несколько завышены. Кроме того, новые условия порождала конкурентную борьбу и в среде первостатейных, о чем говорилось выше; процесс разложения вел к концентрации капиталов и к соответствующей консолидации групп первостатейных. Отсюда и ее первоначальное сокращение и последующий рост на более устойчивой экономической основе. Изменения в составе первостатейных наблюдаются и в дальнейшем, что отчетливо обнаруживается при сравнении окладных книг 1781 и 1796 гг., хотя эти изменения носят несколько иной характер: основной состав первостатейных (58 человек в 1781 г.) гораздо устойчивее, чем раньше; вместе с тем растет число первостатейных за счет притока из группы среднестатейных крестьян, разложение которой к концу XVIII в. приобретает значительные размеры.

Крестьянство земледельческих сел также расслаивалось, но грани внутри него не определились еще с такой ясностью, противоречия не проявились в такой степени, как это имело место в промышленном селе. Группа маломощных крестьян приселья составляла более 25% тягловых дворов. Для них характерно либо очень мелкое земледельческое хозяйство, либо промысел в виде работы по найму, причем последнее означало обычно полную неспособность продолжать земледелие ввиду отсутствия скота, сельскохозяйственных орудий, а временами даже и собственного жилья. 126 дворов третьестатейных крестьян получали в надел 478 десятин земли, в том числе пахотной земли 302 десятины. Таким образом, составляя 25% всех тягловых дворов, маломощные имели всего 14,4% надельных земель. Им принадлежало 32 лошади (6,3%) и 70 коров (9,8%).

Несмотря на то, что основой хозяйства волостных крестьян оставалось земледелие, более половины дворов среднестатейных крестьян не имело посева. Но и в тех случаях, когда сохранялось земледелие, размеры посева были столь ничтожны, что ни в коей мере не могли удовлетворить потребности семьи. Посев имелся только в 45 дворах. В среднем на каждый двор приходилось, таким образом, менее полутора четвертей посева, а если исключить дворы, в которых отсутствовал посев, то приходилось до 3 четвертей посева на двор.

Третьестатейные крестьяне, оторвавшиеся от земледелия, поступали в наем к волостным крестьянам-земледельцам или работали на предприятиях капиталистах крестьян села Иванова. Именно с работай по найму связано переселение разорявшихся

волостных крестьян в промышленное село. Крестьянин Маврин "живет в селе Иванове на чужой земле, христа ради"; то же самое и М. И. Колотушкин; В. А. Шестунин "жительство имеет в селе Иванове у свойственников"; А. П. Ноздрин "живет в селе Иванове в наемной квартире" и т. п.

Приведем типичные описания "маломощных" дворов. Двор Л. А. Мешкова: "Изба с сеньми, двор, сенница, анбар - все ветхое, овина половина; все крыто соломою. В земле посеяно: ржи - полосьмины, пшеницы - полчетверти, овса - осьмина". Крестьянин О. А. Болусов "живет в селе Иванове, тяглом в деревне. Промысел имеет от ткацкого мастерства" 29 .

К числу среднестатейных крестьян волостной половины принадлежало большинство населения приселья (68,8% дворов). Наличие столь значительной группы среднестатейных является одним из показателей меньшей глубины расслоения крестьян в сельскохозяйственной округе промышленного села, соседство которого оказывало двоякое влияние на развитие приселья: с одной стороны, крестьянство волости постепенно втягивалось в промышленные занятия и торговое предпринимательство, что не могло не содействовать ускорению процесса разложения крестьянства; с другой стороны, возможность постоянных приработков для крестьян, имевших небольшое хозяйство, содействовала сохранению середняцкой массы, которая всеми силами стремилась предотвратить свое разорение и отсрочить переход в разряд "работных людей". Какой ценой среднестатейным удавалось отстоять свою "самостоятельность", мы покажем ниже.

Среднестатейные крестьяне держали в своих руках 2345 десятин надельных земельных угодий всех видов, из них 1526 десятин приходилось на пашенные земли. Следовательно, среднестатейные располагали 72,5% всех надельных земель. За внешним благополучием скрывался, однако, острый недостаток земель. Это обстоятельство особенно губительно сказывалось на крестьянах приселья, так как земледелие составляло для них основной источник средств существования. В среднем на двор приходилось всего 4,5 десятины пахотных земель, однако и эта средняя цифра приукрашивала действительную картину. Дворы с тяглом 2 розника, составлявшие более 36% всех среднестатейных дворов, имели в среднем на двор только 3 десятины пахотной земли. Частично малоземельем объясняется и тот факт, что среднестатейные волостной половины, сохраняя земледелие, держали очень небольшое количество скота: на 342 двора имелась 421 лошадь и 571 корова. Все среднестатейные, вместе взятые, высевали 1690 четвертей культур: ржи - 738, овса - 378, пшеницы - 330, гречи - 131, ячменя - 113, то есть 4,3 четверти на двор.

Описание дворов показывает, что, как правило, в среднестатейном хозяйстве всегда имелись лошадь и одна - две коровы, а также некоторое количество мелкого скота и птицы. Такое хозяйство плохо обеспечивало потребности семьи и совершенно не давало товарной продукции. Деньги, необходимые для оплаты оброка, государственных и мирских платежей, среднестатейный крестьянин добывал исключительно промысловыми занятиями, сезонной работой по найму. В дворах с большим избытком рабочей силы существовало также разделение обязанностей: часть членов семьи занималась сельским хозяйством, уходя из деревень лишь в месяцы, свободные от сельскохозяйственных работ, другие - постоянно занимались промыслами либо непосредственно на месте жительства, либо проживая в промышленном селе и нанимаясь в качестве работных на текстильные мануфактуры. Например, в семье среднестатейных крестьян Латиных имелось четыре брата в возрасте от 18 до 29 лет, три сестры 10 - 18 лет и мать. Подворная опись сообщает: "Промысел имеют хлебопашество и от набоечных при фабрике работ и у портного мастерства. Капитала собственного ничего не имеют, кроме пропитания без нужды". Во дворе Я. Малеева 6 душ обоего пола (двое мужчин и четыре женщины), 5 из них в зрелом возрасте. "Промысел имеют от хлебопашества и ткацкого мастерства" 30 .

На долю среднестатейной группы приходился 71% дворов с промысловыми занятиями от числа всех промысловых дворов приселья и 62% дворов, выделявших в промысел наемныя работников. Группа среднестатейных крестьян волости, занимавшая

29 Там же, 1791 - 1792 гг., д. 123, лл. 32 об. - 33; д. 130, л. 2 об.; д. 123; лл. 36 об. - 37.

30 Там же, 1791 - 1792 гг., д. 129, лл. 13 об, - 14; д. 130, л. 46.

такой большой удельный вес в составе волостного крестьянства (68,8%), была противоречива по своему составу.

Первостатейная группа составляла в приселье 5,8% тягловых дворов. Однако действительные размеры этой группы были больше, так как часть первостатейных приселья, особенно торговцы и промышленники, переселялась в село Иваново и окончательно порывала связь с общиной приселья. Первостатейные дворы приселья были хорошо обеспечены рабочей силой ("семьянистые" дворы) 31 . В среднем на каждый первостатейный двор приходилось по 3 семейных работника мужского пола, в то время как по маломощным дворам было менее одного работника на двор. Лучше обеспеченные рабочей силой, первостатейные располагали вместе с тем большим количеством земель, скота и сочетали сельскохозяйственные занятия с самостоятельным промыслом и торгами. Двадцать девять первостатейных дворов получали в надел 428 десятин земельных угодий, в том числе 276 десятин пахотных земель. Составляя 5,8% крестьянских дворов, первостатейные имели, таким образом, 13,1% надельных земель. В каждом первостатейном дворе было 2 - 3 лошади, 2 коровы и большое количество мелкого скота. Кроме надельных земель, в руках первостатейных сосредоточивались почти все покупные и арендные земли. Первостатейный из деревни Рылихи И. Каменев владел совместно с другими крестьянами села Иванова 129 десятинами земли. Документ 1779 г. упоминает о том, что волостные первостатейные К. Постников и И. Каменев купили "с товарищи у суздальского помещика Лазарева недвижимое имущество, состоявшее в Суадальском уезде, половину пустоши" 32 . Об аренде земель упоминает "Описание села Иванова": "...имеются и таковые (крестьяне. - А. Р .), кои имущественнее и берут землю под пашню у непахорей..." 33 . Посев первостатейных состоял из 102 четвертей ржи, 58 четвертей овса, 46 четвертей пшеницы, 7 четвертей гречихи и 14 четвертей ячменя. Средний посев на один двор равнялся 7,8 четверти, в то же время "маломощные" высевали менее полутора четвертей на двор.

Промысловые занятия волостных первостатейных имели характер промышленного и торгового предпринимательства. Крестьянин Мужжавлев "промысел имеет от набоечного мастерства собственного". Крестьянин приселка Стромыхино О. Г. Постников "промысел имеет кузнечной и набоечной и хлебопашество. Капитала имеет собственного 300 рублей". М. А. Постников "промысел имеет от фабричного ремесла, при которой фабрике собственного капиталу 700 рублей". Ведомости Мануфактур-коллегии 90-х годов отмечают у того же Михаила Постникова текстильное предприятие, на котором работало 20 станов при 25 наемных работных. У крестьянина деревни Субботино И. Борисова была мануфактура с 30 станами и 34 работными людьми. Предприятия с 80 и 5 станами отмечены у крестьян деревни Афонасово Матвея Баванова и Фадея Тимофеева 34 . Все эти первостатейные эксплуатировали труд наемных рабочих. Как видно, волостные первостатейные не отличались в этом отношении от ивановских капиталистах, однако масштабы эксплуатации наемного труда были совсем иные: только единичные волостные первостатейные крестьяне в более или менее крупном масштабе эксплуатировали "пруд работных людей.

Волостные первостатейные занимались торгом. В селе Иванове им принадлежало 23 торговых места 35 . Некоторые из первостатейных обладали капиталами, но размер последних значительно уступал капиталам ивановских крестьян. Ведомость капиталистых крестьян (1799 г.) отмечает капиталы у 15 крестьян приселья. Среди них только 6 человек объявили капитал в 400 руб. и выше. Наиболее высокая сумма объявлена Б. Семеновым - 6000 рублей. Общая сумма всех капиталов -13910 рублей 36 .

31 Лучшая обеспеченность семейной рабочей силой зажиточных дворов отмечена Е. И. Дракохруст для оброчной вотчины М. М. Голицына в Калужской губ. и Г. Н. Бибиковым для барщинной вотчины того же владельца в Новосильском уезде, Тульской губ. См. Г. Н. Бибиков. Указ. соч., стр. 82 - 83, 131.

32 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1787 г., д. 35, я 7 об.; 1779 г., д. 5, л. 33.

33 ЦГИАЛ, ф. 1088, оп. 5, 1802 г., д. 272, л. 6.

34 ЦГАДА, ф. Шереметевых. Ивановское вотчинное правление. 1791 - 1792 гг., д. 129, лл. 2, 3, 8; ЦГИАЛ, ф. Мануфактур-коллегии N 1, оп. 2, д. 68, лл. 2 об. - 3; д. 86. лл. 2 об. -3; д. 87, лл. 2 об. - 5.

35 ЦГАДА, ф. Шереметевых Ивановское вотчинное правление. 1776 г., д. 16, лл. 1 - 15.

36 Там же, 1799 г., д. 30, л. 2 об.

Упоминания о размерах "собственного капиталу" встречаются и в некоторых подворных описях по волостной половине. У первостатейного И. И. Кокорина значился капитал 200 руб., у О. Г. Постникова - 300 руб., у Ф. П. Каменева - 300 руб., у А. Ф. Карпова - 500 рублей 37 . Отсутствие крупных капиталов у первостатейных приселья объясняется тем, что первостатейные, капиталы которых вырастали на торговом и промышленном предпринимательстве, преодолевали все препятствия и переселялись в промышленное село.

Изменения в составе вышеописанных групп волостного крестьянства в течение последней четверти XVIII в. для приселья можно также проследить по окладным книгам и книгам сбора платежей 38 . В течение 20-летия (с 1776 по 1795 г.) наблюдается заметный рост числа тяглецов (на 19%), что лишь отчасти может быть объяснено ростом населения приселья: число душ мужского пола всех возрастов увеличилось за это время на 265 человек 39 , в то время как число тяглецов возросло на 169 единиц. Важнейшей причиной роста числа тяглецов являлось усиление эксплуатации: помещичья администрация в поисках дополнительных доходов повышала размеры оброка, поступавшего с вотчин, а первостатейные, в руках которых находилось управление Ивановской вотчиной, накладывали тягло на крестьян, ранее свободных от несения повинностей.

Количественные изменения числа тяглецов по трем группам волостного крестьянства характеризуются ростом третьестатейной и среднестатейной групп и уменьшением численности первостатейной группы. Рост третьестатейной группы происходил за счет относительно равномерного увеличения каждой из тягловых категорий, составлявших эту группу. Общее число третьестатейных выросло с 1776 г. по 1795 г. на 63 двора; они составляли в 1795 г. более 22% всех дворов, то есть на 5% больше, чем в 1776 году. Большое значение имели изменения в среднестатейной группе. В течение 1776 - 1795 гг. число среднестатейных выросло с 481 до 655, что являлось результатом главным образом усиления эксплуатации: вотчинные власти принудительно повышали тягло беднейшим крестьянам. Этот рост сопровождался перегруппировкой различных категорий тяглецов внутри группы, при этом наблюдалось отклонение части среднестатейных крестьян в сторону маломощных. Незначительно изменилось число тяглецов с высшим размером тягла, а процентное отношение их даже несколько уменьшилось. Сокращение этой группы объясняется, во-первых, массовым переселением крестьян волости в село, во-вторых, разорением известной части крестьян.

Систематический рост эксплуатации крепостного крестьянства углублял процесс разложения, разоряя значительную часть крестьян, полностью терявших тот минимум средств производства, без которого было невозможно самостоятельное крестьянское хозяйство, и в то же время увеличивал разрыв между крайними имущественными группами. Несмотря на то, что в изучаемом районе существовала дифференцированная система обложения, с учетом имущественного положения крестьян, именно беднейшее крестьянство несло на своих плечах всю тяжесть крепостнической эксплуатации. Так, капиталистый крестьянин Е. И. Грачев, владелец крупного текстильного предприятия, "покупных" земель и крепостных крестьян, объявивший в 1790 г. капитал в 100 тыс. руб., был обложен тяглом, по которому он выплачивал оброка, мирских и подушных платежей и прочих "окладных" сборов свыше 500 руб. в год. Если учесть также специальные налоги: с капитала 500 руб. и с ткацких станов 1298 руб. (в 1790 г.), - то выплачивавшаяся им сумма составит более 2300 рублей 40 . Однако эта сама по себе значительная сумма являлась лишь незначительной частью его состояния, ибо Е. Грачев владел мануфактурой, на которой в лучшие месяцы работало до 500 работных людей, и сам он получал оброк с нескольких сот "покупных крестьян". По аналогичному же расчету первостатейный мануфактурист И. М. Ямановский выплачивал в виде налогов не более 2% капитала 41 .

Как указано выше, усиление эксплуатации влекло за собою разорение крестьянской массы. В целях избежания недоимок помещик возлагал на капиталистах крестьян ответственность за полную и своевременную уплату податей всеми крестьянами вотчины; при этом крепостник фактически предоставлял первостатейным полную свободу действий по отношению к разорявшимся крестьянам, отдавая их в эксплуатацию капиталистой верхушке.

Процессу разложения крестьянства в промышленном селе и расслоения в сельскохозяйственно-промысловой округе сопутствовало, с одной стороны, переселение части крестьян из села в город для торгово-промышленных занятий либо работы по найму, а также переселение крестьян из приселья в промышленное село; с другой, - сезонный отход крестьян на заработки. В Петербурге и Москве постоянно проживало большое число ивановских крестьян, занятых промыслом и торгом. Документы отмечают даже существование в Петербурге "мирского схода", призванного управлять крестьянами, проживавшими в столице 43 . В. И. Семевский отмечал, что в Москве и Петербурге встречались целые улицы, занятые домами крестьян, переселившихся из вотчин Шереметевых 44 . Вотчинный архив содержит многочисленные данные о крестьянах-предпринимателях и наемных работных, проживавших в городах 45 . По характеру хозяйственной деятельности переселенцы ничем не отличались от горожан. Только цепи крепостного состояния приковывали их к помещичьей вотчине, и они откупались от крепостника за право проживания в городах.

Из сельскохозяйственной округи в промышленное село переселялись разбогатевшие волостные первостатейные, а также разорившиеся "маломощные", переходившие к работе по найму на текстильных предприятиях села. Переход в село особенно активизировался с 70-х годов XVIII века. "Дело о волостных крестьянах, проживающих в с. Иванове" (1779 - 1787 гг.) называет 116 фамилий крестьян, переселившихся из приселья в село 46 . Главную массу переселенцев составляли малотяглые, малоимущие крестьяне. Их переселению препятствовали крестьяне села, видевшие в переселенцах своих конкурентов. Мешала переселению также помещичья администрация.

Население отвлекалось от земледелия отходом на сезонные заработки. Отход был непосредственно связан с разложением крестьянства: будучи следствием разложения, он вместе с тем ускорял дальнейший процесс разложения крестьянства. В отходе крестьян проявлялись обе стороны разложения: создание капиталистой верхушки и образование массы обездоленных, работавших по найму; первые отходили из вотчины для торгово-промышленных занятий, вторые - для того, чтобы продать свою рабочую силу. Отход торгово-промышленных предпринимателей и их доверенных лиц имел место главным образом из промышленного села Иванова, в то время как волостная половина выделяла в основном рабочих-отходников. В. И. Ленин характеризовал отходничество как явление, типичное для периода перехода от феодального способа производства к капиталистическому, при этом он подчеркивал связь между отходом и крепостнической эксплуатацией 47 .

К концу 80-х годов отход волостных крестьян значительно сократился (в 1787 г. - 504 паспорта) 50 , что было, вероятно, связано с ростом промыслов на местах и главным образом с широким развитием крупных текстильных заведений в селе Иванове, где крестьяне приселья находили применение своей рабочей силе, при этом крестьяне, прибегавшие к отходу, предпочитали окончательное переселение в промышленное село.

Помесячные колебания числа выбираемых паспортов говорят о сезонном характере отхода из приселья. Подавляющая масса отходников б(рала паспорта в феврале и сентябре, возвращаясь в первом случае ко времени начала сельскохозяйственных работ, а во втором - уходя сразу же по окончании этих работ.

Отход представлял собой явление прогрессивное. Он ускорял проникновение капиталистических элементов в крепостную вотчину и тем самым углублял кризис крепостного хозяйства. На развитии капиталистических элементов с большой силой сказывалось тормозящее воздействие крепостничества. Помещик стремился не допустить полного разорения тяглеца и отрыва его от земли. Крестьянин оставался на грани нищеты, усугубленной полным бесправием и диким произволом. Этим затруднялся полный переход к работе по найму, а без превращения рабочей силы в товар товарное, производство не может превратиться в капиталистическое. В то же время крепостническая эксплуатация выколачивала огромные средства из хозяйства капиталистах крестьян, замедляя формирование капиталов, выделение капиталистой верхушки.

Подведем итоги. В экономике крестьянского хозяйства России во второй половине XVIII в. были налицо глубокие экономические противоречия, свидетельствующие о разложении крестьянства и вызревании капиталистически" отношений. Они наиболее четко обозначились в промышленном селе, которое превращалось в поселение городского типа. Район Иванова относится к числу наиболее развитых районов страны. Но он был далеко не единственным. Подобные торгово-промышленные села с глубоко обозначившимися противоречиями в среде крестьянства существовали на значительной территории промышленного центра страны (Павлово, Васильевское, Ворсма, Вязники, Гаврилова слобода, Писцово и др.). Отмеченные выше экономические противоречия в несравненно меньшей степени проявились в сельскохозяйственной округе. Господство крепостничества сковывало процесс капиталистического развития. Зарождавшиеся в ходе разложения крестьянства "новые типы" сельского населения не могли окончательно превратиться в классы капиталистического общества, так как этому препятствовало крепостное право. Реакционная роль феодальной надстройки обозначилась со всей определенностью. Возраставшее несоответствие между производительными силами и производственными отношениями все настоятельнее ставило вопрос о ликвидации крепостничества.

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

С 1762 г. в соответствии с манифестом Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» дворяне освобождались от обязательной военной и государственной службы.

Наиболее важными актами, подтвердившими особое положение дворянского сословия в обществе и осуществившими его правовую консолидацию, являются Манифест Петра III 1762 г. «О вольности дво-рянской» и Жалованная грамота дворянству 1785 г. Эти документы закрепили следующие привилегии дворянства: положение о свободе дворян служить, оставлять службу, выезжать в другие государства, отка-зываться от подданства. Дворянское звание рассматривалось как неотъемлемое, потомственное и наслед-ственное, распространявшееся на всех членов семьи дворянина. Для лишения дворянского звания требо-вались веские основания: совершение уголовно наказуемого деяния, в котором проявились моральное па-дение и нечестность преступника. Вводились политические корпоративные права дворянства: право созывать провинциальные съезды и участвовать в них, право избирать судей для дворянских судов.

В число личных прав дворян входили: право на дворянское достоинство, право на защиту чести, лично-сти и жизни, освобождение от телесных наказаний, от обязательной государственной службы и т.д.

К имущественным правам дворянства относились следующие: право собственности; права на приобре-тение, использование и наследование любого вида имущества; исключительное право на покупку деревни и владения землей и крестьянами; право открытия промышленных предприятий в своих имениях; право на ведение торговли и др.

Особые судебные права дворянства состояли из сословных привилегий: личные и имущественные права дворянства могли быть ограничены или ликвидированы только по решению суда; дворянина мог судить только дворянский сословный суд.

Сословное самоуправление дворянства выглядело следующим образом. Дворяне создавали общество - Дворянское собрание, которое наделялось правами юридического лица и политическими правами. В со-став Собрания входили дворяне, у которых были имения в данной губернии. Из числа уездных предводи-телей дворянства раз в три года Собранием избирались кандидаты в губернские предводители дворянства. К выборам не допускались дворяне, не имевшие земель и не достигшие 25-летнего возраста.

Крестьянское население подразделялось на "государственных поселян", принадлежавших государству и владевших землями, полученными от правительства; свободных крестьян, арендующих землю у дворян или правительства и не являющихся крепостными; крепостных крестьян, принадлежавших дворянам или императору.

Вce категории крестьян имели право нанимать работников, выставлять вместо себя нанятых в рекруты, обучать своих детей (крепостные могли это делать только с разрешения помещика), заниматься мелкой торговлей и кустарными промыслами. Права наследования, распоряжения имуществом, вступления в обязательства для крестьян были ограничены.

Крепостные крестьяне полностью подлежали суду помещиков, а по уголовным делам - государственному суду. Их имущественные права были ограничены необходимостью получать разрешение помещика (в области распоряжения и наследования движимого имущества). Помещику, в свою очередь, запрещалось продавать крестьян в "розницу".

Изменения в правовом положении крепостного крестьянства России в первой половине 19 века.

Государственный аппарат России в первой половине 19 века.

Систематизация русского законодательства Сперанского.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.

Отмена крепостного права в России. Организация быта крестьянской общины.

Судебная реформа 1864 года.

Система судоустройства России до середины XIX в. строилась в соответствии с Учреждением о губерниях 1775 г. Судебные функции осуществляли как сложная система сословных судов, так и административные органы. В судопроизводстве продолжала использоваться теория формальных доказательств, отсутствовала гласность процесса, не было равенства сторон, ведение следствия и исполнение приговора были возложены на полицейские органы.

Недостатки судебной системы и судопроизводства вызывали недовольство различных сословий, и 20 ноября 1864 г. императором Александром II были утверждены и вступили в силу судебные уставы - основные акты судебной реформы:

1. Учреждения судебных установлений;
2. Устав уголовного судопроизводства;
3. Устав гражданского судопроизводства;
4. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Судебная реформа 1864 г. устанавливала новые принципы судоустройства и судопроизводства:

Отделение суда от администрации;

Создание чёткой системы судебных инстанций;

Отделение предварительного следствия от судебного;

Несменяемость судей и следователей;

Создание всесословного суда;

Равенство всех перед судом;

Введение присяжных заседателей;

Установление прокурорского надзора.

Реформа вводила такие институты буржуазного процесса, как устность, гласность, состязательность, равенство сторон, презумпция невиновности, апелляция и кассация.

Судебная система состояла из местных и общих судебных органов. Существовали также духовные, коммерческие и военные суды.

К местным судебным органамотносились мировые судьи и съезды мировых судей.

Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями и городскими думами. Кандидаты в мировые судьи должны были отвечать ряду требований, в том числе высокому имущественному и образовательному цензу. Список кандидатов в мировые судьи санкционировался губернатором.

Деятельность мировых судей осуществлялась в пределах мировых участков, составлявших мировой округ (уезд и входящие в него города).

Мировые судьи округа образовывали съезд мировых судей, являвшихся апелляционной инстанцией для мировых судов.

Основаниями для рассмотрения дела в мировом суде являлись: жалоба частных лиц, сообщения полицейских и других административных органов, инициатива самого мирового судьи. Мировые судьи рассматривали дела единолично, процесс был устным и публичным.

К общим судебным органамотносились окружные суды и судебные палаты.

Окружные суды создавались на несколько уездов. В состав окружных судов входили председатель и члены суда, назначаемые императором по представлению министра юстиции. К кандидатам на эти судебные должности предъявлялся ряд требований: имущественный и образовательный ценз, стаж работы, соответствие классово-политическим требованиям и т. д.

Окружной суд рассматривал как гражданские, так и уголовные дела (в том числе с участием присяжных заседателей).

Заседание суда проходило коллегиально: в нём участвовали председатель и два члена суда либо председатель и присяжные заседатели.

Проведение предварительного следствия возлагалось на судебных следователей, действовавших при окружных судах.

Судебные палаты создавались в качестве апелляционной инстанции по делам, рассматривавшимся окружными судами без участия присяжных заседателей, и первой инстанцией по наиболее важным делам (государственные, должностные, религиозные и другие преступления).

Судебные палаты учреждались по одной на несколько губерний, их общее число составляло 11 (позднее 14) на всю Россию. Палаты состояли из двух департаментов - гражданского и уголовного, которые возглавляли председатели. Председатели и члены судебных палат назначались императором по представлению министра юстиции.

При судебных палатах состояли прокуроры, следователи и присяжные поверенные.

Высшим судебным органам России оставался сенат. Он был кассационной инстанцией для всех судебных органов государства, а также судом первой инстанции по делам особой важности (государственные, должностные и другие преступления). Для рассмотрения дел о государственных преступлениях особой важности царским указом мог создаваться Верховный уголовный суд, который состоял из председателей департаментов Государственного совета и членов сената и возглавлялся председателем Государственного совета.

Судебная реформа 1864 г. устанавливала структуру и полномочия прокуратуры. Во главе прокуратуры, состоявшей при общих судебных органах и сенате, находился генерал-прокурор. Органы прокуратуры осуществляли надзор за судом, следствием и местами заключения, а также участвовали в судебном процессе в качестве стороны обвинения. Для замещения прокурорских должностей кандидат должен был отвечать ряду требований (политическая благонадежность и т. д.).

Судебной реформой учреждались:

адвокатура (присяжные поверенные) - для защиты обвиняемые в суде по уголовным делам и представительства интересов сторон в гражданском процессе;

нотариат - для оформления и засвидетельствования сделок, актов, фактов, имеющих юридическое значение, и т. д.

Введение

§ 1. Черносошные (государственные) крестьяне

§ 2. Дворцовые крестьяне

§ 3. Помещичьи (частновладельческие) крестьяне

§ 4. Монастырские крестьяне

§1. Дворы и дома

§2. Домашняя мебель и утварь

§3. Одежда

§4. Пища и питье

Заключение

крестьяне быт черносошный монастырский

Введение

В России формирование общегосударственных сословий началось еще в XVI в. В связи с этим на сословной структуре отразились пережитки удельных времен. Так, наличие многочисленных подразделений в политической элите тогдашнего общества являлось прямым наследием феодальной раздробленности.

Сословиями принято называть общественные группы, обладающие определенными правами и обязанностями, которые закреплены в обычае или в законе и передаются по наследству. При сословной организации общества положение каждого человека находится в строгой зависимости от его сословной принадлежности, которая определяет род его занятий, круг общения, диктует определенный кодекс поведение и даже предписывает ему, какую одежду он может и должен носить. При сословной организации вертикальная мобильность сведена к минимуму, человек рождается и умирает в том же звании, в каком пребывали его предки и оставляет его по наследству своим детям. Как правило, переход с одной общественной ступени на другую возможен только в рамках одного сословия.

Таким образом, главная исследовательская цель работы состоит в том, чтобы попытаться в полной мере раскрыть основные проблемы положения крестьянства во второй половине XVIIв., рассмотреть их обустройство по закону и жизни. Основные задачи работы состоят в следующем: во-первых, рассмотреть каждую отдельно взятую категорию крестьянства, проследить какое положение они занимали относительно землевладельца или государства; во-вторых, необходимо выяснить какое правовое и экономическое положение занимали крестьяне рассматриваемый нами период; в-третьих, рассмотрению подлежит непосредственно жилищно-бытовые условия крестьян.

В отличие от феодального сословия, особенно дворянства, положение крестьян и холопов в XVII в. существенно ухудшилось. Из частновладельческих получше жилось крестьянам дворцовым, хуже всех - крестьянам светских феодалов, особенно мелких.

Данной проблематике посвящено немало как советской, так и российской литературы. Тема эта актуальна и по сей день. Ведущие исследователи крестьянского вопроса рассматривают как общее положение всех категорий крестьян, так и по отдельным категориям. Общую численность каждой категории крестьян хорошо осветил Я. Е. Водарский в своей монографии "Население России к концу XVII - началу XVIII вв.". данная монография хорошо оснащена сравнительными таблицами, насыщена документальными материалами. Кроме того автор в своей работе опирается на труды В. М. Важинского, который занимался вопросом однодворцев в России.

Рассмотрением развития деревни в XVII в. и сельского хозяйства в целом занимался А. Н. Сахаров. Сельское хозяйство после смуты восстанавливалось медленно. Причинами тому были слабость крестьянских хозяйств, низкая урожайность, стихийные бедствия, недороды и др. С середины века начался рост сельскохозяйственного производства, что было связано с освоением плодородных земель Центральной России и Нижнего Поволжья. Земли обрабатывались орудиями, не претерпевшими изменений: соха, борона, серп, коса, иногда плуг. Труд крестьянина был малопроизводительным не только по причине неблагоприятных климатических условий, но также и в связи с отсутствием у крестьянина заинтересованности в увеличении результатов труда. Главный путь, по которому развивалось сельское хозяйство, был экстенсивный, т.е. в хозяйственный оборот включалось всё большее количество новых территорий. Каждая новая форма ренты, новые формы феодальной эксплуатации крестьян определяют не только степень зависимости крестьян от феодальных собственников, но и уровень имущественной дифференциации и социального расслоения крестьянства.

Крестьянское, как и помещичье, хозяйство в основном сохраняло натуральный характер: крестьяне довольствовались тем, что производили сами, а помещики - тем, что им доставляли те же крестьяне в виде натурального оброка: птицу, мясо, масло, яйца, сало, а также такие изделия промыслов как полотно, грубое сукно, деревянную и глиняную посуду и др.

В XVII в. расширение крепостнического землевладения происходило за счёт пожалования дворян (помещиков) чёрными и дворцовыми землями, что сопровождалось ростом численности закрепощённого населения.

В среде дворян постепенно утрачивалась прямая связь между службой и её вознаграждением: поместья оставались за родом и в том случае, если его представители перестали нести службу. Права распоряжения поместьями всё больше расширялись (передача в качестве приданого, мена и др.), т.е. поместье теряло черты условного землевладения и приближалось к вотчине, между которыми к XVII в. сохранялись формальные различия.

В этот период повысился удельный вес светского землевладения, т.к. Соборное Уложение 1649 г. сократило церковное. Отныне Церкви запрещалось расширять свои владения как покупкой земли, так и получением её в дар на помин души. Не случайно патриарх Никон назвал Уложение "беззаконной книгой". Главной тенденцией социально-экономического развития России было дальнейшее укрепление крепостнических порядков, в насаждении которых особое место занимали правительственные меры по предотвращению бегства крестьян: в уезды отправлялись воинские команды во главе с сыщиками, возвращавших беглецов их владельцам.

После 1649 г. широкие размеры принял сыск беглых крестьян. Тысячами их хватали и возвращали владельцам.

Чтобы прожить, крестьяне шли в отход, в "батраки", на заработки. Обедневшие крестьяне переходили в категорию бобылей. У феодалов, особенно крупных, было много холопов, иногда по нескольку сот человек. Это - приказчики и слуги для посылок, конюхи и портные, сторожа и сапожники, сокольники и "певчие ребята". К концу века произошло слияние холопства с крестьянством. Крестьяне были возмущены своим положением, поэтому довольно распространенным явлением в те времена было писание челобитных, которые широко представлены в сборнике крестьянских челобитных XVII века, выпущенном в 1994 г. Но несмотря на все это крестьяне обладали определенными правами. Для юридического статуса крестьян существенную роль играли переписные книги. Их подробным изучением занимался А. Г. Маньков и И. Беляев. В своих работах исследователи данной проблемы широко раскрыли как и от кого зависели крестьяне, могли ли они вступать в разного рода сделки, выступать в судебных разбирательствах. В целом средний уровень благосостояния русского крепостного крестьянства снизился. Сократилась, например, крестьянская запашка: в Замосковном крае на 20-25%. Одни крестьяне имели полдесятины, около десятины земли, у других и того не было. А у зажиточных случалось по нескольку десятков десятин земли. В русском обществе того времени наблюдались острые противоречия. Так, например, И. Беляев в своей работе пишет о том, что крестьяне хоть и были зависимы, в то же время они могли сами покупать себе крепостных. Отсюда вытекает, что некоторые крестьяне были вполне состоятельными, чтобы позволить себе такого рода покупки. Но скорей всего здесь существенную роль играла личность феодала, который позволял своим крестьянам развивать свое хозяйство, а не обдирать их "как липку", как делало большинство помещиков того времени. Наряду с помещичьими крестьянами страдали от поборов и крестьяне монастырские. Горская Н. А.в своей монографии рассматривает землевладение и землепользование монастырских крестьян, роль крестьянской общины в жизни монастырской деревни, изменение форм и размеров ренты монастырских крестьян на протяжении 17 столетия. В своей работе она активно использует сохранившиеся в архивах записи в отношении крестьян из разных районов страны. В ее монографии широко представлены данные о объемах взимаемых с крестьян налогов и разного рода повинностей, как со стороны землевладельцев, так и со стороны государства.

Лучше жилось государственным, или черносошным, крестьянам. Над ними не висел дамоклов меч непосредственного подчинения частному владельцу. Но они зависели от феодального государства: в его пользу вносили налоги, несли разные повинности. В XVII в. стираются грани между отдельными категориями крестьянства, т.к. всех их уравнивало крепостное право. Однако некоторые различия всё-таки оставались. Так, помещичьи и дворцовые крестьяне принадлежали одному лицу, в то время как монастырские - учреждениям: патриаршему дворцовому приказу либо монастырской братии. Но, несмотря на все тяготы и лишения крестьянской жизни культурно-бытовой аспект продолжал развиваться. XVII в. привносит в жизнь крестьян некоторые изменения, пускай даже не значительные. Работа Костомарова Н. И. довольно хорошо освещает повседневную жизнь крестьян, описывая их дома, дворы, обычаи и традиции и дает нам полную картину быта не только дворян, но и простолюдинов. Хочется заметить, что быт дворянства отличался всегда особой роскошью, а вот относительно крестьянского материал не особо насыщен. Да и скромное житье крестьян всегда привлекало исследователей меньше чем бытовые условия дворянского сословия. Рябцев Ю. С. В своей работе об истории русской культуры дает полное представление о праздниках в крестьянской среде, о обычаях их проведения. Да собственно практически каждое действие у крестьян имело свою ритуальную особенность. Так, например, к посеву зерна крестьянин готовился с особой тщательностью: накануне мылся в бане, чтобы хлеб был чистым, без сорняков. В день сева надевал белую рубаху и с лукошком на груди выходил в поле. На сев приглашали священника, чтобы тот совершил молебен и окропил землю святой водой. Сеяли только отборное зерно. Для сева выбирался тихий безветренный день. Крестьяне вообще был народ верующий, причем верили они не только в Бога, но и во всякого рода домовых, леших, русалок и пр.

Во второй половине XVII в. главным занятием населения оставалось сельское хозяйство, основанное на эксплуатации феодально-зависимого крестьянства. В рассматриваемый период продолжали применяться уже устоявшиеся формы обработки земли, такие как трехполье, которое являлось самым распространенным способом обработки земли, в некоторых районах сохранялось подсечное и переложное земледелие. Орудия для обработки земли также не совершенствовались и соответствовали эпохе феодализма. По-прежнему землю обрабатывали сохой и бороной, подобная обработка не была эффективной, и урожай соответственно был довольно низким.

Земля находилась в собственности духовных и светских феодалов дворцового ведомства и государства. Бояре и дворяне уже к 1678 г. сосредоточили в своих руках 67% крестьянских дворов. Это было достигнуто путем пожалований от правительства и прямыми захватами дворцовых и черносошных земель, а также владений мелких и служилых людей. Дворяне пытались как можно быстрее создать крепостное хозяйство. К этому времени в незакрепощенном положении находилась лишь десятая часть тяглого населения России. Второе место после дворян по размерам землевладении занимали духовные феодалы. Архиереям, монастырям и церквам ко второй половине XVIIв. Принадлежало свыше 13% тяглых дворов. Следует отметить, что вотчинники-монастыри по приемам ведения своего крепостнического хозяйства мало чем отличались от светских феодалов.

Что касается государственных, или как их еще называют, черносошных крестьян, то по сравнению с помещичьими и монастырскими крестьянами они находились в условиях несколько лучших. Они проживали на государственных землях и были отягощены различного рода повинностями в пользу государственной казны, но помимо этого постоянно страдали от произвола царских воевод.

Рассмотрим, как же строилась жизнь крепостных крестьян. Центром поместья или вотчины обычно было село или сельцо, рядом с которым стояла господская усадьба с домом и надворными постройками. Село обычно являлось центром примыкавших к нему деревень. В среднем селе насчитывалось около 15-30 дворов, а в деревнях стояло обычно 2-3 двора.

Итак, как уже выяснилось, крестьяне делились на несколько категорий, такие как: дворцовые, черносошные, монастырские и помещичьи. Как строилась жизнь представителей каждой из категории рассмотрим по подробней.

§1. Черносошные (государственные) крестьяне

Черносошные крестьяне - категория тяглых людей в России в XVI-XVII века, это класс земледельческого населения России, сидевший на "черной", т. е. невладельческой земле. В отличие от крепостных крестьян, черносошные крестьяне не были лично зависимыми, а потому несли тягло не в пользу помещиков, а в пользу Российского государства. Жили преимущественно на малоосвоенных окраинах страны с суровым климатом, а потому часто вынуждены были заниматься охотой, рыболовством, собирательством, торговлей. К черносошным крестьянам относят крестьян Северных и Северо-Восточных земель (Поморье) , государственных крестьян Сибири, а так же начинавшую складываться к концу XVII века общину однодворцев. Исторически наиболее многочисленными (до 1 млн чел к началу XVIII века) черносошные крестьяне были в Поморье (так наз. "Голубая Русь"), которое не знала крепостного права. Это позволило черносошникам рано включиться во внешнюю торговлю со странами Запада через Архангельск.

В течение XVII столетия "чёрные", или государственные земли систематически расхищались и к концу века сохранились лишь в Поморье и Сибири. Главное отличие черносошных крестьян состояло в том, что они, сидя на государственной земле, располагали правом её отчуждения: продажи, заклада, передачи по наследству. Важным было и то, что они были лично свободными и не знали крепостничества.

С развитием государственной власти на Руси общинные земли мало-помалу обратились в черные или государевы и считались за князем, но не как за частным собственником, а как за носителем государственной власти. Черносошные крестьяне пользовались землей только как члены общины, получая в надел известные участки или выти. На одном и том же участке крестьянин мог сидеть целую жизнь и передавал его наследникам, но с условием, чтобы они считались членами общины и тянули во все общинные разрубы и разметы. До некоторой степени земля составляла как бы собственность крестьянина; он мог отдавать ее в залог и продавать, но с условием, чтобы покупщик тянул в общинные разрубы и разметы или сразу уплатил все общинные пошлины, "обелил" участок; в противном случае уступка земли считалась недействительной.

За выполнение государственных повинностей отвечал владелец, и государство передавало ему часть административно-фискальных и судебно-полицейских функций. У черносошных крестьян эти функции выполняла община с мирским сходом и выборными должностными лицами: старостой и сотскими. Мирские органы производили раскладку податей, чинили суд и расправу, защищали земельные права общины. Мир был связан круговой порукой, что препятствовало выходу крестьян из общины.

Государственные крестьяне не были в состоянии непосредственного подчинения частному владельцу. Но они зависели от феодального государства: в его пользу вносили налоги, несли разные повинности. Черносошные крестьяне платили самую высокую в стране подать. До 1680 года единицей обложения была "соха", включавшая землю, площадь которой зависела от социальной принадлежности владельца.

Условное право отчуждения черных земель особенно было развито в городах: продавалась не земля, а право на нее, так как самого участка даже князья не могли покупать. Изложенного взгляда на черносошных крестьян придерживается большинство русских ученых, исключая Чичерина.

У черносошных крестьян самой большой общинной единицей была волость, имевшая своего старосту; в эту высшую общину тянули низшие общины - села и большие деревни, приписанные к волости, также имевшие своих старост; к селам тянули малые деревни, починки и другие мелкие поселки. Общины сами вчиняли иски по земле, могли меняться землей с соседями, покупать или выкупать земли. Они также старались заселять принадлежавшие им пустоши, сзывали к себе людей, давали им участки земли, льготы и пособия, вносили за них деньги владельцам, у которых они прежде жили. Общины на черных землях отвечали перед правительством за порядок в волостях и за исправный сбор податей и отправление повинностей. Выборные начальники, старосты, сотские и добрые люди из черносошных крестьян участвовали в судах наместников и волостелей.

Картина полного самоуправления черносошных крестьян явствует из судных списков и грамот XV в. По памятникам XVI в. черносошные крестьяне имели два рода отношений к земле: или они владели известной долей общинной земли, или же община давала крестьянину землю на оброк по оброчной записи. Первого рода поземельные отношения определялись порядной записью, которую крестьянин выдавал общине или волости. С прикреплением крестьян сословие это, до того времени цельное, разделилось на 2 разряда: крестьян дворцовых и черных земель и крестьян владельческих или частных земель. Тогда впервые возникает термин "черносошные крестьяне".

Что касается численности и размещения крестьян, то ее можно определить по указу от 20 сентября 1686г. либо по справке 1722г. Но оба эти источника можно считать неполными, так как они указывают на численность крестьян в основном проживающих на территории Поморья. Приблизительная численность крестьян, заселявших Поморье, с учетом утайки равнялась около 0,3 млн. чел.

Как уже было сказано выше, к числу государственных крестьян относили и однодворцев. В XVII в "однодворками" называли помещиков, которые сами или при помощи холопов обрабатывали землю и не имели крепостных крестьян и бобылей; однодворцами были как служилые люди "по прибору", так и служилые люди "по отечеству".

При подсчетах государственных крестьян однодворцев учитывали отдельно. В. М. Важинский, специально изучавший численность однодворцев, которые расселялись на Юге, определяет ее в конце XVIIв. - 76 тыс. дворов, то есть считая на семью по 3 человека, численность их составляла примерно 0,2 млн. чел.

Вплоть до второй половины XVIII в. перемен в положении черносошных крестьян не встречается. Уложение 1649 г. признает всех крестьян одним нераздельным классом населения; разграничение черносошных крестьян и владельческих яснее обнаруживается в начале XVIII века, под влиянием мер Петра I.

§2. Дворцовые крестьяне

Дворцовые крестьяне - феодально-зависимые крестьяне в России, принадлежавшие лично царю и членам царской фамилии. Земли, населённые дворцовыми крестьянами, назывались дворцовыми. Дворцовое землевладение складывается в период феодальной раздробленности (XII-XIV вв.). Основной обязанностью дворцовых крестьян было снабжение великокняжеского (позже - царского) двора продовольствием.

Дворцовые крестьяне занимали промежуточное положение между частновладельческими и государственными крестьянами. Та часть крестьян, которая находилась в личных вотчинах царя в XVII в. была на положении помещичьих. Положение же остальных дворцовых крестьян было ближе к государственным, чем к частновладельческим.

В период образования и укрепления Русского централизованного государства (конец XV-XVI вв.) численность дворцовых крестьян увеличивается. По писцовым книгам XVI в. дворцовые земли находились не менее чем в 32 уездах Европейской части страны. В XVI в. в связи с развитием поместной системы дворцовые крестьяне стали широко использоваться для вознаграждения служилого дворянства.

В XVII в. с ростом территории Русского государства увеличивалось и число дворцовых крестьян. В 1700 имелось около 100 тыс. дворов дворцовых крестьян. Одновременно происходила и раздача дворцовых крестьян. Особенно широкий размах раздача дворцовых крестьян приобрела в первые годы царствования Михаила Федоровича Романова (1613-1645).

При Алексее Михайловиче (1645-1676) было роздано около 14 тыс. дворов, при Федоре Алексеевиче (1676-82) - свыше 6 тыс. дворов. В первые годы правления Петра I (1682-99) было роздано около 24,5 тыс. дворов дворцовых крестьян. Большая часть их попадала в руки царских родственников, фаворитов и приближённых ко двору.

Итак, сводный итог дворов в дворцовых вотчинах на конец XVIIв. колеблется в пределах от 102 тыс. до 110 тыс. дворов.

В XVIII в., как и раньше, пополнение дворцовых крестьян и земель шло главным образом за счёт конфискации земель у опальных владельцев и населения вновь присоединенных земель (в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии).

Уже с конца XV в. дворцовыми крестьянами и землями управляли различные специальные дворцовые учреждения. В 1724 году дворцовые крестьяне перешли в ведение Главной дворцовой канцелярии, которая была центральным административно-хозяйственным органом по управлению дворцовыми крестьянами и высшей судебной инстанцией по гражданским делам. Дворцовые волости на местах до начала XVIII в. управлялись приказчиками, а потом - управителями. В дворцовых волостях существовало местное самоуправление. В конце XV - начале XVIII вв. дворцовые крестьяне платили натуральный или денежный оброк или то и другое одновременно, поставляли хлеб, мясо, яйца, рыбу, мёд и пр., выполняли различные дворцовые работы и поставляли на своих подводах ко двору продовольствие, дрова и т. д.

С начала XVIII в. всё большее значение начинала приобретать денежная рента, в связи с этим в 1753 году большая часть дворцовых крестьян была освобождена от барщинных и натуральных повинностей и переведена на денежный оброк. В XVIII в. экономическое положение дворцовых крестьян было несколько лучше по сравнению с частновладельческими крестьянами, их повинности были легче, они пользовались большей свободой в своей хозяйственной деятельности. Среди дворцовых крестьян в XVIII в. отчётливо выделяются богатые крестьяне, торговцы, ростовщики и др. По реформе 1797 года дворцовые крестьяне были преобразованы в удельных крестьян.

§3. Помещичьи (частновладельческие) крестьяне

В XVII в. расширение крепостнического землевладения происходило за счёт пожалования дворян (помещиков) чёрными и дворцовыми землями, что сопровождалось ростом численности закрепощённого населения. Как уже говорилось выше, в руках помещиков была сосредоточена основная часть крестьянства, которая ко второй половине XVIIв. попала в крепостную зависимость(67% всего тяглого населения).

Основная масса крепостных находилась в Нечерноземном центре, Северо-Западных и Западных районах. В других районах, где происходило заселение и освоение новых земель, крепостных у крестьян было вдвое меньше.

По способу отработки крепостной повинности помещичьи крестьяне делились на барщинных, оброчных и дворовых. Основной доход помещикам приносили барщинные и оброчные повинности крепостных. Отбывая барщину, крестьянин собственными орудиями обрабатывал помещичью землю, разумеется, бесплатно; по закону - три дня в неделю, хотя иные помещики продлевали барщину до шести дней. Крестьяне обрабатывали помещичью землю, убирали урожай, косили луга, возили дрова из леса, очищали пруды, строили и ремонтировали барские хоромы. . Помимо барщины, они обязаны были доставлять господам "столовые запасы" - определенное количество мяса, яиц, сухих ягод, грибов и др.

Находясь на оброке, крестьянин занимался различными промыслами, торговлей, ремеслом, извозом или нанимался на мануфактуру; часть заработка - оброк - он выплачивал помещику. Оброчные крестьяне отпускались за пределы имения только по специальному документу - паспорту, выписанному помещиком. Объем работ на барщине или сумма денег по оброку определялись по тяглам; тяглом называлось крестьянское хозяйство (семья), имеющая упряжку, а также норма отработки с такой единицы. Таким образом, барщина была более выгодна помещикам, владевшим плодородными землями, а оброк больше предпочитался на малоплодородных, то есть в нечерноземных губерниях. Вообще оброк, позволяющий свободно распоряжаться своим временем, был для крестьянина легче, нежели изнурительная барщина. Увеличение внутреннего спроса на сельскохозяйственные продукты, а также отчасти вывоз некоторых из них за границу побуждали помещиков расширять барскую запашку и повышать оброк. В связи с этим в черноземной полосе непрерывно увеличивалась крестьянская барщина, а в районах нечерноземных, преимущественна центральных, где барщина была менее распространена, повышался удельный вес оброчных повинностей. Помещичья запашка расширялась за счет лучших крестьянских земель, которые отходили под господские поля. В районах, где преобладал оброк, медленно, но неуклонно росло значение денежной ренты. Это явление отражало развитие в стране товарно-денежных отношений, в которые постепенно вовлекались и крестьянские хозяйства. Однако в чистом виде денежный оброк встречался очень редко; как правило, он сочетался с рентой продуктами или с барщинными повинностями.

Помещичьи крестьяне обкладывались еще и государственными податями. Эти подати собирались обычно старостами. Помимо государственных податей сам помещик не гнушался взимать с крестьян подати, но при этом ему необходимо было предусматривать, с кого и сколько брать. "А подати царские с крестьян своих велят собирати старостам и людям своим отдавать в царскую казну, по указу царскому; а свои подати кладут они на крестьян своих сами, сколко с кого что взятии".

Помимо тягловых крестьян, существовали бестягольные - престарелые и больные, используемые по мере необходимости на различных посильных работах. Содержание такого рода крестьян было не выгодно помещикам.

Дворовыми назывались крепостные крестьяне, оторванные от земли и обслуживавшие барский дом и двор. Жили они обычно в людских или дворовых избах, расположенных возле господского дома. Помещение для дворовых в господском доме называлось людской. Кормились дворовые люди в людской, за общим столом, либо получали жалованье в виде месячины - ежемесячного продовольственного пайка, который иногда назывался отвесным ("отвесное"), так как отпускался на вес, и небольшой суммы денег - "на башмаки". К хозяевам приезжали гости, прислуга была на виду; поэтому дворовые одевались лучше, чем барщинные, носили форменную одежду, часто донашивали барское платье. Мужчин заставляли брить бороду. Хотя дворовые были теми же крепостными крестьянами, но так их не называли.

Особый разряд крестьян, формально государственных ("казенных"), а фактически находившихся на положении помещичьих, составляли крестьяне, приписанные к частным мануфактурам. Например, крестьян Соломенской волости Каширского уезда и Вышегородской волости Верейского уезда приписали к железоделательным заводам. Общая численность приписных крестьян во второй половине XVII в.не превышала 5 тыс. человек.

В 1696 г. все владельцы крепостных дворов были обложены налогом для постройки кораблей. Феодалы были объединены в "кумпанства" по 10 тыс. дворов (каждое "кумпанство" должно было построить корабль).

Количество дворов светских феодалов по переписи 1678г. составляло 436 тыс. дворов и что распределение по уездам охватило соответственно 419 тыс. дворов, то есть 97%.

Крестьянское, как и помещичье, хозяйство в основном сохраняло натуральный характер: крестьяне довольствовались тем, что производили сами, а помещики - тем, что им доставляли те же крестьяне в виде натурального оброка: птицу, мясо, масло, яйца, сало, а также такие изделия промыслов как полотно, грубое сукно, деревянную и глиняную посуду и др. Владения помещиков были разбросаны по многим уездам. Сбором ренты, управлением хозяйства, выполнением надзирательных функций ведала вотчинная администрация.

§4. Монастырские крестьяне

Одой из категорий владения крестьянами было закрепление крестьян за монастырями. Каково же было положение монастырских крестьян мы попытаемся рассмотреть в данном параграфе. Чем их положение отличалось от крестьян помещичьих или дворцовых? Ведь по сути они также были закреплены за монастырем, как крепостной за помещичьей землей.

По количеству принадлежащих монастырям крестьянских дворов монастыри можно разделить на три группы: крупные (свыше 1тыс. дворов), средние (свыше 100 дворов) и мелкие (свыше 10 дворов). Водарский Я. Е. в своей монографии опирается на данные Горчакова М. И. в подсчете количества дворов, принадлежавших монастырям. Итак, общая численность дворов колебалась от 120 тыс. до 146,5 тыс. дворов.

Реальные условия крестьянского бытия во многом определялись характером тех организационных форм, в рамках которых протекала хозяйственная деятельность крестьянства. Как и у государственных крестьян одной из главнейших форм объединения монастырских крестьян была община. Внутри каждой монастырской вотчины и каждого крестьянского мира соблюдалось строгое соответствие между земельным наделом и обложением крестьянского двора. В надел крестьянину шли земли разного типа. Таким образом, полевая пашня (могла располагаться на разных полях), поддаточные пустоши, луга, огороды и усадебная земля - вот структура крестьянского надела в XVIIв.основу как само собой разумеющееся составляла полевая пашня, величина же поддаточных пустошей находилась в прямой зависимости от резервов монастырских угодий. Следует заметить, что обеспеченность земельным фондом у разных монастырских вотчин была далеко не одинаковой. Таким образом, тяглый надел монастырских крестьян, в условиях фиксированной ренты, представлял собой тот минимум, который обеспечивал простое воспроизводство крестьянского хозяйства и ренту монастырю-вотчиннику. Такой надел действительно "служил всецело и исключительно для эксплуатации крестьянина помещиком, для "обеспечения" помещику рабочих рук никогда для действительного обеспечения самого крестьянина".

Помимо надельной земли монастырские крестьяне могли иметь так называемые вненадельные земли. К съему вненадельных земель прибегала подавляющая часть крестьянских дворов. Вненадельное землепользование в монастырской деревне традиционно дополняло надельное и служило для землевладельца средством наиболее полного использования меняющихся трудовых ресурсов крестьянского хозяйства, а для крестьянина-землевладельца (в условиях, когда минимальные размеры надела обеспечивали лишь рабочие руки землевладельцу) - единственным способом совершать "самостоятельное увеличение имущества", т. е. вести в отдельные отрезки времени и при почти благоприятных условиях расширенное воспроизводство своего хозяйства, что могло иметь место при всех без исключения формах отчуждения прибавочного продукта у непосредственного производителя.

Монастырские крестьяне, как и черносошные, выплачивали государственные повинности, но они у них сочетались и с барщинныи платежами своему вотчиннику. Государственные платежи монастырских крестьян делились на натуральные и денежные - по своему характеру и на окладные (годовой оклад которых установлен на длительный срок или определяется для следующего года по предыдущему), запросные и чрезвычайные по форме их взимания. Главным для монастырских крестьян окладным налогом на протяжении всего XVII в. был стрелецкий хлеб, а денежным - ямские деньги. Количество их взимание в большинстве случаев зависело от вотчинника. В некоторых вотчинах государственные выплаты превышали выплаты феодалам, в иных же могло быть и наоборот. Кроме того государственные выплаты постоянно повышались, также учащались и чрезвычайные поборы с крестьян. Для наилучшего сбора налогов государством была введена окладная единица дворового числа, а внутри общины продолжал сохраняться принцип мирской раскладки повинностей.

В конце XVII в. с приходом к власти Петра I на плечи крестьян падают еще и ежегодные сборы на корабельное строение, снаряжение и починку. А уже в 1701 году все крестьяне духовенства были переданы в ведение восстановленного Монастырского приказа, а впоследствии был создан Синод. Итак, положение монастырских крестьян было отнюдь не легче чем у крепостных или государственных. Постоянные поборы позволяли крестьянам лишь влачить свое жалкое существование. Даже несмотря на использование вненадельных земель крестьяне еле сводили концы с концами. Хотя десятина вненадельной оброчной земли приносила доход значительно больший, нежели использование земли надельной.Лишь в редких случаях использование подобного рода земель вело к улучшению материального благосостояния отдельно взятых крестьян.

Глава II. Социально-экономическое положение крестьян

Положение крестьян в 17 веке значительно ухудшилось. Соборным Уложением 1649 г. установлена постоянная наследственная и потомственная крепостная зависимость крестьян, включая их семьи, а также прямых и боковых родственников. В силу этого были отменены урочные годы сыска беглых. Сыск становился бессрочным.

К волостным общинам прикреплялись и черносошные крестьяне, подлежавшие сыску и возврату на прежние наделы на общих основаниях. Уложение 1649 г. закрепило монопольное право владения крестьянами за всеми категориями служилых чинов по отечеству. Юридическим основанием прав на крестьян, их прикрепления и сыска служили писцовые книги 20-х гг. XVII в., а для периода после Уложения в дополнение к ним - переписные книги 1646-1648 гг., отдельные и отказные книги, жалованные грамоты, акты сделок на крестьян между феодалами, описи возврата крестьян в результате сыска. Для придания частным актам сделок на крестьян официальной силы была обязательна их регистрация в Поместном приказе.

Уложение завершило процесс правового сближения бобылей с крестьянами, распространив на бобылей равную меру крепостной зависимости. Уложение, в целях сохранения поместной системы, ограничивало права распоряжения крестьянами, записанными в книгах за поместьями: запрещалось переводить их на вотчинные земли и давать им отпускные. Права на вотчинных крестьян были полнее. Таким образом, Уложение, следуя за непосредственно предшествующим законодательством и дополняя его, решало поземельный и крестьянский вопросы во взаимосвязи, подчиняя вопрос о крестьянстве поземельному вопросу.

По основной массе дел дееспособность крестьян была ограничена (за них "искали" и "отвечали" помещики), но в уголовных делах они оставались субъектом преступления. Как субъект права крестьянин мог участвовать в судебном процессе, в качестве свидетеля, быть участником повального обыска. В гражданско-правовой сфере он мог предъявлять материальные иски в пределах 20 рублей. В факте возмещения за бесчестье и увечье, предусмотренного Уложением, крестьянин наряду с другими сословиями получил признание (с позиций феодального общества) - определенный комплекс гражданских прав, присущих низшему классу-сословию этого общества. Крестьянин, по Уложению, обладал определенной право- и дееспособностью. У черносошных крестьян объем этих прав был больше, чем у частновладельческих.

С Соборным Уложением 1649 года связывают новую ступень на пути окончательного закрепощения основных производителей материальных благ.

§1. Правовое положение крестьян

Ко второй половине XVII века на территории России действовали юридические основания крепостной зависимости крестьян, установленных Соборным Уложением. Прежде всего, к ним следует отнести писцовые книги 1626-1628гг. и переписные книги 1646-1648гг. Позднее были добавлены переписные книги 1678г. и другие описи 80-х годов. Именно переписные книги играли существенную роль для определения юридического статуса крестьян. Основной их особенностью было то, что в них давались подробные данные о лицах мужского пола по каждому двору, независимо от возраста, а также в них содержались сведения о беглых крестьянах. Зависимое состояние русских крестьян определялось и закреплялось помимо переписных и писцовых книг, разного рода актами, которые фиксировали изменения в правовом положении и принадлежности крестьян и холопов к тому или иному феодальному владельцу, в промежутке от прежних переписных и писцовых книг до составления новых. Такого рода меры были приняты государством с учетом практиковавшихся сделок между землевладельцами по отношению к крестьянам.

Право владения крепостными крестьянами закреплялось в основном за всеми категориями служилых чинов "по отечеству", хотя эта служилая мелкота даже не всегда имела крестьян. Закон о наследственном (для феодалов) и потомственном (для крестьян) прикреплении крестьян является наиболее крупной мерой Соборного Уложения, а отмена урочных лет сыска беглых стала необходимым следствием и условием претворения этой нормы в жизнь. Таким образом, полное прикрепление крестьян к земле по Уложению простиралось не только на самих крестьян, но и на их детей, которые родились в то время, когда он в бегах жил за другим владельцем, и даже на зятьев, ежели крестьянин, будучи в бегах, выдал свою дочь за кого-либо или крестьянская девка или вдова в бегах вышла за кого замуж - все эти лица по суду и по сыску возвращались старому владельцу, от которого бежал крестьянин-отец, записанный в писцовой или переписной книге.

Но прикрепление крестьян к земле по Соборному Уложению было только финансовой мерой правительства, нисколько не касаясь прав крестьянства, как государственного сословия; единственная цель прикрепления составляла удобность сбирать казенные подати с земель. Но следует отметить, что прикрепление крестьян к земле по Соборному Уложению еще не делало крестьян крепостными людьми своих землевладельцев. Уложение считало крестьян только крепкими к земле, к землевладельцам же они принадлежали постольку, поскольку землевладелец имел право на землю. Так, полный землевладелец-собственник имел более прав на крестьянина, живущего в его вотчине, а помещик, неполный владелец, имел менее прав и на крестьянина, живущего в его поместье.

Крепостные акты на крестьян и холопов, на основании которых, крестьянин прикреплялся к земельному участку, можно разделить по назначению на две группы. В первую группу относятся те, которые касались наличной массы крепостного населения, проживающего в вотчинах и поместьях. Для этой группы, важное значение имели следующие документы: жалования, отказные, ввозные грамоты, указы о наделении поместьями и вотчинами, о продаже поместий и т.п. С осуществлением права передачи вотчины или поместья передавались также и права на крестьянское население, прикрепленное к данной земле. Для этого новому владельцу давались послушные грамоты крестьянам. Также к наличному населению феодальных владений имели отношение акты, служившие формой реализации внеэкономического принуждения в отношении крестьян: раздельные записи, выходные замуж, мировые, закладные и купчие и т.д.

Ко второй группе следует отнести те, которые имели отношение к пришлым, временно свободным людям, поряжающимся в крестьяне данной вотчины и поместья. Так в отношении пришлых со стороны лиц и поряжающихся в крестьяне заключались жилые, порядные, ссудные и поручные записи. Формула послушания крестьян во второй половине XVIIв. обычно включалась в состав акта, с которым была связанна передача прав собственности на вотчину и поместье.

Российское законодательство рассматривало вотчинников и помещиков как представителей государственной власти на местах, а прежде всего в пределах своих владений, наделяя их определенными правами и обязанностями. Следует отметить, что круг полномочий феодала второй половины XVIIв. был значительно широким. Но и наличие разного рода правомочий феодалов относительно крестьян не исключало того, что крестьянин как субъект права обладал определенными правами владения своим наделом и хозяйством. Во второй половине XVIIв. обе эти взаимосвязанные стороны правового положения крестьян как объекта феодального права и как субъекта права, обладающего определенным, хотя и ограниченным комплексом гражданско-правовых полномочий, тесно взаимодействовали. Но непосредственно в пределах вотчин и поместий юрисдикция феодалов четко законодательством не регламентировалась. Однако, имущество и жизнь крестьянина ограждались законом от крайнего проявления своеволия феодалов. Помещики должны были оберегать крестьян от разного рода посягательств на них со стороны, в случае же ненадлежащего отношения к крестьянам феодал мог лишиться не только крестьянина, но и земли, если таковая вручена ему царем. За убийство крестьянина боярин подлежал суду, причем в качестве истца мог выступать сам царь. "А будет которой боярин и думной, и ближней человек или всякой помещик и вотчинник учинит над крестьны своими убийство смертное или какое надругательство нехристианским обычаем и будут на него челобитчики, и такому злочинцу о указе написано подлинно в Уложенной книге. А не будут на него челобитчики, и таким делам за мертвых людей бывает истец сам царь". Отсюда выходит, что крестьяне мужского пола были защищены от произвола лично царем, а что касается надругательств совершенных над крестьянками и над детьми в круг рассмотрения царского суда даже не попадали. "А будет учинят над подданными своими крестьянскими женами и дочерьми какие блудные дела или у жонки выбьют робенка, или мученная и битая с робенком умрет, и будет на таких злочинцев челобитье, и по их челобитью отсылают такие дела и истцов на Москве к патриарху, а городех к митрополитом,… а в царском суде до того дела нет"

Таким образом в отношении крестьян обоего пола предусматривалась защита со стороны государства. Как уже отмечено было ранее, лицам мужского пола отводилось больше "привилегий", нежели представительницам женского пола.

Как отрицание полного развития владельческого права полной собственности на крестьян и как свидетельство еще сохранившихся за крестьянами прав гражданской личности, служат явления жизни русского общества:

.Владельческие крестьяне удерживали еще за собой старое право заключать договоры и с казной и с посторонними лицами мимо своих господ; правительство признавало за ними это право и записывало их в договоры в крепостные книги;

.Крестьяне мимо своих владельцев снимали разные подряды и писали условия в присутственных местах без всяких доверенностей от своего владельца, как лица самостоятельные;

.Крестьяне как владельческие, так и черносошные пользовались полным правом собственности, как движимой, так и недвижимой, и правом заниматься разными промыслами и торговлей;

.Крестьяне, как владельческие, так и черносошные, по прежнему составляли общины, управляющиеся старостами и другими выборными должностями. И крестьянские общины относительно своих общих дел были еще довольно независимы от владельцев;

Итак, в основе законодательства о крестьянах второй половины XVIIв. лежали нормы Соборного Уложения 1649г., так как этот кодекс довольно продолжительное время оставался действенным, в него включались разного рода дополнения (изменение исходных сроков сыска, новые основания для прикрепления и т.д.). Признание экономической связи феодального владения с крестьянским хозяйством по-прежнему лежало в основе феодального права и влекло за собой защиту имущества и жизни крестьянина от произвола феодала. Круг правомочий феодала в отношении крестьян был достаточно широк и наряду с этим крестьянин обладал как субъект права определенными правами владения и распоряжения своим хозяйством, мог участвовать в судебном процессе в качестве свидетеля, истца и ответчика и быть участником повального обыска

У черносошных крестьян объем гражданских прав был больше чем у частновладельческих.

Подводя итог вышесказанному, отметим, хоть крестьянство как сословие не принимало участие в законотворческой деятельности, тем не менее оно оказывало через подачу челобитных значительное влияние. Большое значение в становлении законодательства имело обычное сословное крестьянское право. Часть норм общинного права на стадии развитого феодализма получала санкцию государства, которое в разной мере вторгалось в сословное право государственных, дворцовых, монастырских и помещичьих крестьян. Обычное право имело определенную социальную ценность для крестьян в качестве защитного средства, но в то же время отличалось консервативностью, способствуя воспроизводству наличных общественных отношений.

§2. Экономическое положение крестьян

Положение крестьян в жизни значительно разнообразней, чем это прописано в законе. Довольно важным является уже то, что и по закону и в жизни крестьяне резко отличались от рабов или полных холопов и не составляли безгласной частной собственности владельцев. Положение крестьянского хозяйства и по возможности его развития при феодализме при прочих равных условиях в конечном счете определялись размерами ренты, которая являлась нормальной границей прибыли.

В последней четверти XVII в. в жизни русского общества уживались разного рода противоречия относительно экономического положения крестьян. С одной стороны крестьянин мог стать предметом продажи без земли как полная частная собственность владельца. А с другой стороны, владельческие крестьяне, как полноправные граждане могли покупать на свое имя крепостных людей, продавать их, менять - какого права не имели полные холопы, как безгласная частная собственность.

Крестьяне всех вышеназванных категорий несли повинности, как перед владельцем (помещичьи, монастырские), так и перед государством. Теперь рассмотрим подробней, какие же повинности нес крестьянин перед феодалом и государством.

В руках феодалов, как уже известно, сосредоточилась большая часть податного населения. Крестьяне, принадлежащие феодалу, должны были в большинстве случаев отрабатывать барщину и выплачивать оброк. За неисполнение которых землевладелец мог наказать крестьянина, как материально, лишив его земельного надела, так и физически.

Итак, оброк обычно определялся землевладельцем по взаимному согласию с крестьянами. Поэтому общая мера оброков отсутствует. Количество и разные меры оброка, выплачиваемого крестьянами, определялись окладными книгами. Управлялись подобного рода оброчные имения или выборными старостами, или приказными людьми, присылаемыми от господина. Вместе с выборными старостами действовали две власти: мирская выборная и владельческая приказная, таким образом, власть господина не уничтожала общинного устройства крестьян. Но все-таки построение управления имением зависело от воли феодала.

Приказный человек зависел только от господина, мир не имел на него никаких прав и мог только жаловаться господину на его бспорядки и притеснения. Староста, зависел как от господина, так и от мира. Господин мог взыскать со старосты все неисправности по управлению и в случае чего наказать его.

Вмешательство землевладельцев в общественные отношения крестьянских общин было по желанию и с согласия самих крестьян, а это в свою очередь повело к влиянию землевладельцев на полицию и на управу между крестьянами. Такое влияние было удобно для феодалов, ведь многие из них еще пользовались правом суда и расправы над своими крестьянами.

Таким образом, несмотря на право гражданской личности, которое признавалось за крестьянами и право собственности, они довольно часто нарушались самим феодалом, и крестьяне легко подвергались насилию с его стороны, так как он считал крестьян своей собственностью, хотя эта собственность еще не была принята законом.

Но следует отметить и положительную сторону экономических отношений между крестьянами и феодалами. Феодал мог привлечь своих крестьян к управлению своей вотчиной, мог спрашивать их совета и мнения.

Следующей формой экономической зависимости крестьянина от феодала была барщина. Владелец распоряжался трудом крестьян ему принадлежавших. При оброке доля капитала, взимаемая господином с крестьянина, по самой природе капитала, допускала большую определенность, а вот доля крестьянского труда подобной определенности не допускала, таким образом, давая простор владельческому произволу.

Господская полевая работа производилась и подесятинно и сгонно, крестьянами и дворовыми деловыми людьми, исходя из нужды и соображений приказчика. Отработка барщины выражалась в основном лишь работой на полях феодала и исправлением хозяйственных построек; другие формы отработки крестьяне не принимали. Вообще власть землевладельцев получила сильное развитие и при всяком удобном случае давила на крестьянские права. Сама крестьянская община в XVII в. была сильно подчинена владельцу, который бесцеремонно мог влезать не только в дела общественные, но даже в дела семейные. Таким образом, крестьяне в своей жизни были не далеки от того, чтобы совершенно сравняться с рабами, с полными холопами. Теперь же следует рассмотреть, каким же образом государство эксплуатировало податное население России. Государство во второй половине XVII в. также увеличило свои аппетиты. Были введены разнообразные налоги, в следствии которых крестьяне поднимались на бунты и войны, недаром XVII в. вошел в историю как "бунташный". Итак, в рассматриваемый нами период, основными налогами были: 1) ямские и полоняничные деньги (10,5-12 коп. со двора); 2) отставным стрельцам на корм (10 коп. со двора); 3) на житничную поделку (2 коп. со двора); 4) сенные, за сено государевым лошадям (10-12 коп. со двора); 5) стрелецкий хлеб (5 четвериков ржи и овса со двора).

Помимо этих налогов были еще и чрезвычайные сборы, которые могли взимать 3 раза в год. А также введены сборы на кораблестроение, снаряжение и починку кораблей.

Глава III. Быт русского крестьянства

Для того чтобы понять каков быт русского крестьянства следует для начала выяснить, что есть быт вообще. Быт, как его определяет Лотман М. Ю., есть обычное протекание жизни в ее реально практических формах; быт - это вещи, которые окружают нас, наши привычки и каждодневное поведение. Быт окружает нас как воздух, и, как воздух, он заметен только тогда, когда его не хватает или он портится. Какие либо особенности чужого быта мы можем заметить, а особенности же своего для нас всегда неуловимы. Чаще всего быт может проявляться в мире вещей, но на этом его проявления далеко не ограничиваются. Быт может проявляться как в вещественной сфере, так и в духовной. Так, например, в каждом устоявшемся обществе уже можно выделить определенные нормы поведения, сложившуюся систему традиций и обычаев, в общем, это тот строй жизни, который определяет распорядок дня, время различных занятий, характер труда и досуга, формы отдыха, игры любовные ритуалы и ритуал похорон.

Быт это одна из форм проявления культуры. И в каждом социальном круге общества он бывает разным. Крестьяне, особенно крепостные, не могли похвастаться "роскошностью" своего бытия. Им в основном приходилось довольствоваться тем, что им досталось либо от предков, либо тем, что было создано своими руками. Но даже в этом случае все зависело от личных качеств самого человека. Если человек был предприимчив, то в его хозяйстве были гораздо более эстетичные вещи, нежели у тех, кто видел смысл своего существования лишь в том, чтобы поспать, да поесть и иногда и то "из под палки" поработать.

В данной главе мы попытаемся рассмотреть то, как же жили крестьяне во второй половине XVIIв., как и во что они одевались, какие обряды совершали и т.д.

§1. Дворы и дома

Дворы, как сложилось по давней русской традиции, всегда были очень просторны, чтоб можно было разгуляться. По возможности их старались строить где-нибудь на возвышенности, чтобы в случае наводнения домашнее хозяйство пострадало как можно меньше. Такое правило наблюдалось и в селах и деревнях при постройке усадеб владельцев. Дворы обычно огораживали забором или острым тыном. Делалось это с той целью, чтобы ни одно животное не пролезло к соседям или наоборот. В XVIIв. помимо деревянных ограждений появляются и каменные, но пока в редких дворах можно было встретить подобную роскошь. В ограду могло вести двое или трое ворот (иногда встречалось и больше), между ними одни были главные, имевшие свое символическое значение. Ни днем, ни ночью ворота не оставляли открытыми. Днем их лишь прикрывали, а ночью запирали на запор.

Особенностью русского двора является то, что дома строились не рядом с воротами. От центральных ворот обычно к дому вела дорожка. На территории двора могли присутствовать несколько построек. Необходимая принадлежность всякого порядочного двора была мыльня. Почти везде она составляла отдельное особое строение. Мыльня была как принадлежность первых жизненных потребностей. Обычно она состояла из комнаты с печью для мытья, с притвором который равнялся сеням в жилых постройках и назывался предбанник или перемыленье. Для хранения домашнего имущества строились клети и чем зажиточнее был крестьянин, тем больше у него при дворе было клетей, которые служили своего рода хранилищами причем не только какой бы то ни было утвари, но и продуктов питания.

При наличии у крестьянина домашней скотины делался еще и скотный двор. Так двор крестьянина мог делиться на несколько частей. Могли иметь место и житные дворы, на которых были житницы с зерном или амбары.

Дома крестьян во многом отличались от барских построек. Дома были по форме четырехугольные, делались из сосновых или дубовых цельных брусьев. У простых крестьян избы были черные, то есть курные, без труб; дым обычно в таких избах выходил в маленькое волоковое окно. Волоковые окна в случае надобности могли обтянуть кожей. Маленькие окна делались специально для сохранения теплоты, и когда их закрывали кожей, в избе становилось среди бела дня темно.

При так называемых избах были пристройки, называемые комнатами. В этом пространстве жил русский мужик, как живет во многих местах и теперь, со своими курами, свиньями, гусями и телками, посреди невыносимой вони. Печь служила логовищем для всего семейства, а от печи поверху под потолок приделывались полати. К избам приделывались разные пристенки и прирубки. Наиболее зажиточные крестьяне могли позволить себе в своем дворе построить избу или несколько изб для своих родственников и эти избы обычно соединялись друг с другом проходами или (если дома находились под одной кровлей) сенями. Сени - своеобразный тамбур между улицей и жилой частью дома, защищающий от холодного воздуха. Летом крестьяне могли спать там. Кроме того сени соединяли жилую и хозяйственную части дома. Через них можно было выйти в сарай, на скотный двор, на чердак, в подпол. Но главным помещением в избе оставалась комната с печью.

Значительную часть крестьянского двора занимал сарай, где хранился рабочий инвентарь - сохи, бороны, косы, серпы, грабли, а также сани и телега (если таковые имелись). Отдельно от дома обычно ставили баню, колодец и амбар. Баня ставили поближе к воде, а амбар поодаль от жилья, чтобы в случае пожара сохранить годовой запас зерна. Ставили обычно амбар напротив жилья, чтобы он был виден

Обыкновенная крыша русских домов была деревянная, тесовая, гонтовая или из драни. В XVI и XVII веках было в обычае покрывать сверху корою от сырости; это придавало ей пестроту; а иногда на кровле клали землю и дерн в предохранение от пожара. Форма крыш довольно обыкновенная - скатная на две стороны с фронтонами на других двух сторонах. По окраине кровля обрамлялась прорезными гребнями, рубцами, полицами или перилами с точеными балясами.

На протяжении XVI и XVII крестьянские дворы отличались друг от друга. По ним можно было судить о положении крестьянина, о его трудолюбии. Наиболее целеустремленные крестьяне поддерживали свое хозяйство, постоянно пытаясь его преобразовать.

§2. Домашняя мебель и утварь

Домашняя обстановка крестьян обычно была довольно скромной. В некоторой мере она зависела от достатка хозяина, от его положения. Как уже говорилось, главной в доме была комната с печью, так рассмотрим же расположение домашней утвари в данном помещении.

Расположение печи в доме определяло его планировку. Печь обычно ставили в углу справа или слева от входа. Угол напротив устья печи считался рабочим и назывался "бабий кут" или "середа". Здесь все было приспособлено для приготовления пищи. У печи обычно стояла кочерга, ухват, помело, деревянная лопата, а рядом - ступа с пестом и ручная мельница. Неподалеку от печи висело полотенце и рукомойник - глиняный кувшин с двумя сливными носиками по сторонам. Под ним стояла деревянная лохань для грязной воды. В бабьем куту на полках располагалась нехитрая крестьянская посуда: горшки, миски, ковши, чашки, ложки. Это обычно изготовлялось непосредственно хозяином дома преимущественно из дерева. Имелось среди крестьянской утвари немало плетеных вещей, таких как корзины, лукошки, короба. Берестяные туеса служили емкостями для воды. Но в доме присутствовал и угол хозяина. Он обычно располагался слева или справа от двери. Здесь же стояла лавка на которой спал хозяин. Под лавкой обычно хранился ящик с инструментами. В свободное время крестьянин без дела не сидел. Он занимался изготовлением подделок, плетением лаптей, резал ложки и т. д.

Главным украшением домов как барских, так и простолюдинов были образа. Чем зажиточнее был хозяин, тем соответственно больше образов было в доме. Этот "красный угол" занимал в избе почетное место и обычно располагался по диагонали от печи. В этот угол обычно сажали самых почетных гостей. Практически в каждом доме можно было встретить несколько образов Божьей Матери в различных наименованиях как-то: Одигитрии Пятницы, Богородицы Милостливой, Умиления, Скорбящей и т.д. Образа ставили в переднем углу покоя, и этот угол задергивался занавесом, называемым застенком. Убрусцы и пелены переменялись на образах, и в праздничные дни привешивались нарядные, нежели в будни и посты. Перед иконами висели лампады и горели восковые свечи. Между всеми образами выделялся главный, который размещали по центру и обычно украшали его. Следует отметить, что зеркал настенных в домах не было, так как церковь относилась к этому с презрением. Да собственно зеркала были не в каждом крестьянском доме, все зависело от зажиточности хозяина.

Мебели в избе было немного: лавки, скамьи, сундуки, посудные сундуки. Для сидения в доме служили лавки, приделанные наглухо к стенам. Если стены в доме были обиты, то лавки тоже обивались тем же самым, но сверх того лавки еще покрывались полавочниками, их обычно было два (один был больше другого; больший свисал до самого пола). Полавочники также менялись, в будни и праздники были разными.

Кроме лавок в доме присутствовали скамьи и стольцы. Скамьи были несколько шире лавок, и в одном конце обычно приделывалось возвышение, называемое приголовником, так как на них не только садились, но и отдыхали. Стольцы - четвероугольные табуреты для сидения одному человеку, они также покрывались куском материи. Но главным предметом домашней мебели считался обеденный стол. Он обычно стоял в "красном углу". Столы делались деревянные, обычно узкие, и частенько приставлялись к лавкам. Они также накрывались скатертью, которая была сменной.

Кроватью в доме обычно служила прикрепленная к стене лавка. Крестьяне (в зависимости от своего социального положения) спали обычно на голых лавках или же застеленных войлоком. Совсем бедные поселяне обычно спали на печи, подстелив под голову лишь свое платье. Малолетние дети чаще всего спали в колыбели, которые были висячими и обычно широкие и длинные. Это делалось для того, чтобы ребенок мог свободно расти. Внутри колыбели обычно вешали иконку или же крестики.

Для хранения вещей употребляли скрыни, погребцы, сундуки, чемоданы. Посуду ставили в поставцах: это были столбы, уставленные со всех сторон полками; книзу их делали шире, кверху уже, так как на нижних полках ставили более массивную посуду, а на верхних более мелкую.

Освещались крестьянские дома обычно лучинами или сальными свечами; восковые свечи были роскошью и поэтому обычно их использовали представители знатных сословий. Свет от лучин был довольно тусклым, это делало дом полутемным. Помимо этого лучины очень коптили помещение.

Столовая посуда для пищи и питья носила общее название судков. Жидкое кушанье подавалось на стол в котлах или кастрюлях. За столом жидкая пища разливалась в мисы. Если у дворян они были преимущественно серебряные, то у крестьян чаще всего встречались деревянные, реже оловянные. Для твердых кушаний существовали блюда. Для жидкостей были свои приборы, которые носили разные названия, и каждое служило для определенных случаев. Так, например, использовали ведра, кувшины, сулеи, четвертины, братины. Черпали из них чумками, черпальцами или же ковшами. Домашний быт крестьянина не отличался особой роскошью. Посуда, применяемая крестьянами в рассматриваемый период была преимущественно деревянная, изредка можно было встретить медную или оловянную. Посуда для хранения жидкостей была обычно глиняная, или же деревянная (для большого количества). Спать приходилось тоже на чем придется и где придется, особенно нищим крестьянам.

§3. Одежда

Одежда есть незаменимый атрибут каждого человека. Одежда крестьян, в отличии от барской не отличалась особой пестротой, но тем не менее крестьянская одежда была основной формой быта. Мужская и женская одежда отличались друг от друга лишь в незначительной мере.

Итак, что же представляло из себя мужское одеяние. Начнем наше рассмотрение с обуви. Обувь простого крестьянина не отличалась особой роскошью. Обычно делалась она из природных подручных материалов. Обычно это были лапти, сделанные из древесной коры или башмаки, сплетенные из прутьев лозы. Некоторые же могли носить подошвы из кожи, подвязанные ремнями. Такую обувь носили как крестьяне, так и крестьянки.

Рубахи простонародья были обычно холщовые. Мужские рубахи делались широкие и короткие и едва достигали до ляжек, опускались сверх исподнего платья и подпоясывались низко и слабо узким пояском. В холщовых рубахах под мышками делали трехугольные вставки из другого полотна. Но чаще всего в рубахе обращали внимание на воротник, который выпускался из верхних одежд. Украшали его обычно в крестьянской среде медными пуговицами или запонками с петлями.

Русские штаны, или порты, шились без разрезов, с узлом, так что посредством его можно было делать шире или уже. Крестьянские штаны обычно делались из холста, белого или крашенного, из семиряги - грубой шерстяной ткани. Вообще русские штаны не были длинными, обычно они достигали лишь колен. Делались они с карманами, называемыми зепью.

На рубаху и штаны надевалось чаще всего три одежды: одна на другую. Исподняя была домашняя, в которой сидели дома. Она называлась зипун, и представляла собой узкое, короткое платье, часто не доходившее даже до колен. Делались зипуны обычно из крашенины, зимние из семиряги. Если нужно было куда-то идти в гости или принимать гостей, то надевалась другая одежда. Эта одежда имела несколько названий, но чаще всего ее называли кафтан. Они также по мере возможности украшались. Третья одежда была накидная для выхода. Это например, опашень, охабень, однорядка, епанча и шуба. Опашни в крестьянской среде чаще всего делались из сукна, а шубы были овчинные, или тулупы и заячьи. Незаменимым в русском обиходе был пояс. Считалось неприличным ходить без пояса. Также пояс выступал показателем положения, чем пестрее он был расшит, тем богаче был его хозяин.

Женские одежды были похожи на мужские, тем более что последние также были длинными. Женская рубаха была длинная, с длинными рукавами, цвета белого или красного. Красные рубахи считались праздничными. Сверх рубашки надевался летник. Сам по себе летник не был длинным, а вот рукава у него были обычно длинны. По цвету они были белые или крашенные. Голову же крестьянские женщины повязывали платком из крашенины или шерстяной материи, подвязывая его под подбородок. Сверху всего, вместо накидного платья, поселянки надевали одежду из грубого сукна или семиряги, называемую серник. Зимою носили обычно овчинные тулупы. Девицы делали себе кокошники из древесной коры в виде короны. Дорогие одежды крестьян были скроены довольно просто и обычно переходили из рода в род. По большей части одежды кроились и шились дома.

Как мужские, так и женские дорогие одежды почти всегда лежали в клетях, сундуках под кусками кожи водяной мыши, которую считали предохранительным средством от моли и от затхлости. Дорогие одежды обычно одевались в праздничные дни, а все остальные они обычно лежали в сундуке.

§4. Пища и питье

Повседневный крестьянский стол не отличался особой роскошью. Обычный рацион крестьян - щи, каша, черный хлеб да квас. Но стоит отметить, что серьезным подспорьем были дары природы - грибы, ягоды, орехи, мед и т.д. Но основной всему всегда оставался хлеб. Недаром на Руси складывались пословицы: "Хлеб всему голова" или "Хлеб и вода - крестьянская еда". Без черного хлеба не обходилась ни одна трапеза. Если случался неурожайный год то для крестьянина это было трагедией. Почетная обязанность резать хлеб всегда представлялась главе семейства.

Хлеб помимо обыденного стола был еще и ритуальной пищей. Так, например отдельно выпекался хлеб для причащения, особый хлеб - переча - участвовал в свадебном обряде, на Пасху пекли куличи, на Масленницу - блины и т. д. Пекли хлеб обычно раз в неделю. С вечера хозяйка готовила тесто в специальной деревянной кадке. И тесто, и кадка назывались квашней. Кадка постоянно находилась в работе, поэтому ее очень редко мыли. Испеченный хлеб хранили в специальных хлебницах. В голодные годы, когда хлеба не хватало, в муку добавляли лебеду, кору деревьев, молотые желуди, крапиву, отруби.

Вообще русская кухня была богата мучными блюдами: блины, пироги, пряники и пр. Вот, например, одних блинов к XVII в. было известно не менее 50 видов.

Помимо мучных блюд крестьяне употребляли в пищу каши и разного рода похлебки. Каша была самой простой, сытной и доступной едой. К XVII в. было известно не менее 20 видов каш, некоторые из которых до сих пор употребляются в пищу. Еще один вид крестьянского рациона составляли щи. Щи - исконно русская еда. В те времена щами называлась любая похлебка, а не только суп с капустой. Традиционные русские щи варили из свежей или кислой капусты на мясном бульоне. Весной вместо капусты щи заправлялись молодой капустой или же щавелем. Наличие в щах мяса определялось достатком семьи.

К излюбленным крестьянским напиткам относился квас. У каждой хозяйки был свой особый рецепт кваса: медовый, грушевый, вишневый, клюквенный и т. д. Квас был доступен любому. На его основе также готовились разнообразные блюда, такие как окрошка или ботвинья. Но на ряду с квасом крестьяне употребляли такой же древний напиток как кисель. Распространенным напитком на Руси было пиво. В XVI-XVII вв. пиво даже входило в состав феодальных повинностей.

§5. Праздники и домашние обряды

Праздников на Руси всегда было много. Отмечались как светские, так и церковные праздники. Крестьяне также как и феодалы отмечали праздники, может не с таким большим размахом, но все-таки факт остается фактом. Каждый праздник и каждое горе сопровождалось определенным обрядом.

В крестьянском быту хронология брачных обрядов связана была с сельскохозяйственным календарем, древность которого проступала сквозь покров христианства. Даты брачного цикла группировались вокруг осени, между "бабьим летом" и осенним постом (от 15 ноября до 24 декабря - от мучеников Гурия и Авивы до Рождества), и весенних праздников, которые начинались с Пасхи.

Как правило, знакомства происходили весной, а браки - осенью, хотя этот обычай не был жестким. Первого октября (по старому стилю), в день Покрова девушки молились Покрову о женихах.

Свадьба представляла собой сложное ритуальное действо, ведь свадьба была одним из важнейших событий человека того времени. Русские женились вообще очень рано. При такой ранней женитьбе было естественно, что жених и невеста даже не знали друг друга. Первоначально проводился смотр невесты; после смотра следовал обычно сговор. Сговорный день назначался родителями невесты. Затем накануне свадьбы к жениху собирались его гости, а к невесте гости, готовящие ее поезд. У крестьян велось в обычае, что жених в то время посылал невесте в подарок шапку, пару сапог, ларец, в котором находились румяна, перстни, гребешок, мыло и зеркальце; а некоторые посылали еще и принадлежности женских работ: ножницы, нитки, иглы, а вместе с ними лакомства. Это было символическим знаком того, что если молодая жена будет прилежно работать, то ее станут кормить сладостями и баловать, а иначе будут сечь розгами.

Особыми домашними обрядами сопровождалась смерть человека. Как только человек испускал последний вздох, на окно ставили чашу со святой водой и мису с мукой или кашей. Мертвеца омывали теплой водой, надевали сорочку и завертывали в белое покрывало, или саван, обували башмаки, а руки складывали крестообразно. Хоронить зимой было для крестьян дорогим удовольствием, поэтому они ставили мертвецов в усыпальницы или притворы при колокольнях и там держали до весны. Весною семейства разбирали своих мертвецов и хоронили на кладбищах. Утопленников и удавленников на кладбищах не хоронили. Самоубийц зарывали обычно в лесу и в поле.

Праздники на Руси были довольно частые. В XVI-XVII вв.новый год праздновался 1 сентября. Этот праздник назывался днем летопровождения. Еще одним крупным праздником было Рождество Христово. Особенностью празднества Рождества Христова было славить Христа. В сам день Рождества в обычае было печь крупитчатые калачи или перепечи и посылать приятелям в дома. Вечера святок были временем девичьих гаданий и забав. В навечерие Рождества Христова бегали по селу и кликали коледу и усень или таусень.

Одним из самых разгульных праздников на Руси считали Масленицу. Этот праздник сохранился еще со времен язычества. Церковь совместила Масленицу с кануном Великого поста. Этот праздник праздновали целую неделю. С понедельника масленичной недели начинали печь блины - главное угощение этого праздника. В последний день Масленицы, то есть в воскресенье было принято просить у всех прощение. И проходили проводы зимы. Таким образом, крестьяне встречали весну, самое главное для крестьян время - время начала сельскохозяйственных работ.

На лето у населения Руси также выпадал ряд праздников. Самый известный и по сей день - праздник Ивана Купалы. Праздновался он 24 июня в канун христианского праздника Иоанна Предтечи. По вечерам в этот день разводились костры, и начинались увеселительные игры, как, например, прыжки через костер. По народным поверьям, купальная ночь - таинственное время: деревья переходят с места на место и разговаривают между собой шелестом листвы, река покрывается загадочным серебристым блеском, а ведьмы слетаются на Лысую гору и устраивают шабаш.

Таким образом, крестьянство в своем быту соблюдало определенные традиции и обычаи. Хотя в повседневной жизни к этому быстро привыкаешь, и то, что кажется обыденным для крестьянского человека, может поразить человека пришлого или человека другого сословия. Не отходили и проведения различных праздников. И если был большой церковный праздник, то все в этот день не брались за работу, так как это считалось великим грехом. А крестьяне был народ суеверный и поэтому к соблюдению всех традиций и обычаев относились с особым уважением.

Заключение

Жизнь крестьян испокон веков была довольно непростой. Положение крестьян во многом усугубилось принятием Соборного Уложения и последующими актами относительно крестьян. В XVII в. крестьяне дают обязательства, ограничивающие права их ухода и предоставляющие владельцу право распоряжаться в той или иной степени личностью крестьянина. Закрепощаются и крестьянские дети, жившие при отце и не несшие тягла, и попадают, как не привязанные к тяглу, в полное распоряжение владельца. Выход крестьян заменяется их вывозом, и притом с согласия прежнего владельца, а это является с течением времени, по существу, продажей их. Правительство заботилось только о том, чтобы крестьяне выполняли государственные повинности, и сделало владельца ответственным за уплату этих повинностей.

К концу XVII в. продолжается сближение владельческих крестьян с холопами. С одной стороны, владельцы сажают холопов на землю, с другой - государство стремится обложить холопов повинностями в свою пользу, но закон все-таки строго разграничивает эти две группы населения.

Положение монастырских и черносошных крестьян было отнюдь не лучшим. Как и частновладельческие они несли разного рода повинности. Но положение черносошных крестьян в этом отношении было куда лучше, ведь в отличии от частновладельческих и монастырских крестьян они несли повинности только в пользу государства, тогда как крепостные и прикрепленные к монастырям крестьяне были обязаны и перед государством и перед их непосредственным владельцем, будь то помещик или монастырь.

XVII век стал пиком нарастающего возмущения крестьян: бунты и крестьянские войны характерны для этого периода. Все проводимые реформы тяжелым бременем ложились на плечи крестьян как самого основного податного населения. Законодательство, якобы защищающее права крестьян вступало в силу очень редко. Этим пользовались феодалы, все сильнее эксплуатируя тяглое население, взимая с крестьян практически все, вплоть до оставленного на посадку зерна. Тем самым обрекая крестьян на полуголодное существование. Изучая быт крестьян, приходим к выводу, что хлеб и вода были основной едой крестьянского стола.

Государство и феодалы постоянно увеличивали свои аппетиты. К тому моменту система прогрессивного налога отсутствовала и поэтому в качестве "дойной коровы" выступало наименее защищенное в своих правах и самое многочисленное сословие, а именно крестьянство.

Тем не менее, в большинстве случаев, крестьянам приходилось мириться со своим положением. Ведь в их защиту государство вступало лишь в редких случаях, а именно когда дело доходило непосредственно до убийства крестьянина феодалом.

Подводя итог, хочется отметить, что несмотря на свое тяжелое положение крестьяне жили и по своему радовались жизни. Наиболее сильно это отражается в проведении различных праздников. Даже начинает складываться впечатление, что русскому мужику действительно море по колено, а горы по плечо.

Список используемых источников и литературы

Беляев И. Д. Крестьяне на Руси: Исследование о постепенном изменении значения крестьян в русском обществе. - М.: ГПИБ, 2002.

Буганов. В. И. Мир истории: Россия в XVII столетии - М.: "Молодая гвардия", 1989.

Всемирная история. Т. 5.// под ред.Я.Я. Зутиса, О. Л. Вайнштейна и др. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1958.

Водарский Я. Е. Население России в конце XVII -начале XVIII вв. (численность, сословно-классовый состав, размещение) - М.: "Наука" 1977.

Горская. Н. А. Монастырские крестьяне Центральной России в XVII в. О сущности и формах феодально-крепостнических отношений. - М.: "Наука" 1977.

Зудина Л. С. История России в XVII в. - Липецк, 2004.

Костомаров. Н. И. Русские нравы: ("Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа столетиях", "Семейный быт в произведениях южнорусского народного песенного творчества", "Рассказы Богучарова"). - М.: "Чарли", 1995.- С.- 150.

Котошихин. Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. - М.: РОССПЭН, 2000.

Крестьянские челобитные XVII в.: Из собраний Государственного Исторического музея. - М.: "Наука", 1994.

Лотман. Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века).- СПб.: "Искусство СПб", 1994.

Маньков. Г. А. Законодательство и право России второй половины XVII века. - СПб.: "Наука" 1977.

Рябцев. Ю. С. История русской культуры: Художественная жизнь и быт в XI-XVII вв. - М.: "Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС", 1997.

Сахаров А.Н. Русская деревня XVII в. - М.: "Наука", 1966.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.